Кто ответит за донские трагедии? Вспоминаем Дмитриадовку и взрыв в Каменске-Шахтинском

В минувшем году Ростовскую область потрясли две крупные трагедии. 21 мая на очистных сооружениях небольшого хутора Дмитриадовка, который отделяет от Таганрога час езды, произошла утечка метана. Погибли двенадцать человек. Водоканал не желал общаться с родственниками жертв, отказал им в компенсациях.

А 29 июля случился взрыв в секретном цехе комбината «Каменский». Семь человек с критическими ожогами самостоятельно покинули помещение. В течение нескольких дней они все скончались.

Мы узнали, сделаны ли выводы из трагедий и как сейчас живут родственники погибших.

Таганрог. «Никого не накажут, так всё и останется»

Нарядная елочка. Дети на фоне светящихся снежинок в парке. Дети с Дедом Морозом и Снегурочкой, которые пришли вручить подарки. И горящая свеча на черном фоне с надписью «Помолчим за тех, кто не встретит Новый год».

Это фотогалерея Юлии Королевой во «ВКонтакте». Мама Юли больше никогда не поздравит ее с праздником — 44-летняя Ирина Кириченко стала двенадцатой, последней жертвой трагедии на очистных в Дмитриадовке.

В мае Юлия находилась на последних сроках беременности. Двадцать дней она ходила к реанимации таганрогской БСМП, где лежала ее мама.

Ирину пытался спасти кинолог Владимир Пругло, который умер в той же реанимации.

У них практически не было шансов на спасение. Люди спускались в подвал очистной подстанции без противогазов. Старые костюмы химзащиты были только на слесарях — чтобы «ноги не промочили». Сотрудники водоканала признавались, что при ремонтных работах в принципе не использовали газоанализаторов — приборов, способных уловить утечку метана.

Работники спустились на плановый ремонт старой задвижки в помещение насосной станции сырого осадка. Это помещение прямоугольной формы размером 11,85 на 8,5 метра.

Противогаз, который был в помещении, оказался просроченным. Эксперты посчитали, что воздух в помещении опасен.

Работ предстояло много. Чтобы быстрее справиться, начальница станции Раиса Гаврилова вызвала на работу две бригады. Но не учла одного: пока старая задвижка не работала, в водопроводе скопились сточные воды и аммиачные газы.

Гаврилова лично раздавала указания. Рабочим Телову и Андрееву она поручила откачать сточные воды из приемной камеры с помощью автокрана. Это было нужно, чтобы освободить от напора трубопровод, на котором находилась задвижка.

Около задвижки находились Андрей и Олег Надолинские, Игорь Абраменко, Григорий Карпенко, Александр Мехов, Роман Худобин, Раиса Гаврилова, а также трое людей, которых спасли. Все перечисленные выше, включая Гаврилову, погибли.

Андрей Надолинский, Абраменко и Мехов приступили к демонтажу задвижки.

Когда большинство уже наглотались клоачных газов, к помещению принесли противогазы. Их надели трое. Осветили помещение фонарем и увидели плавающие в сточных водах тела коллег. Спасать уже было некого.

Прибывшие на место аварии сотрудники МЧС несколько часов откачивали воду, чтобы достать умерших.

Все, кто остался в помещении, погибли сразу. Несколько человек, которых успели вытянуть на тросе до того, как они получили смертельную дозу, восстановились.

Говорят, что в их числе должна была быть Раиса Гаврилова. Но женщина, тоже не понимавшая, что происходит, попыталась ухватиться и вытащить 30-летнего Григория Карпенко — мастера, которого Гаврилова вызвала утром, в выходной по графику день.

Григорий работал в самом низу и кинулся к трубе, попытался ее закрыть.

— Люди погибли, потому что на станции не было ничего — ни защиты, ни противогазов, ни газоанализаторов. Ничего этого не было, — сказала мама Григория Карпенко. — Я потеряла сына. Правды я не добьюсь. Никого не накажут, так всё и останется. <…> Всё это сойдет с рук.

Следствие установило, что сотрудники водоканала, «не имевшие и не использовавшие средства индивидуальной защиты, потеряв сознание, погибли, и их тела остались в помещении, затопленном техническими водами».

Больше полугода прошло после трагедии в Дмитриадовке. Следствие установило, что на водоканале не обеспечен режим труда и отдыха в соответствии с законом, а в день трагедии на работе должны были быть не все присутствовавшие на месте сотрудники. Контроля за применением средств защиты на предприятии тоже не было, следует из документов от источника в правоохранительных органах, имеющихся в распоряжении редакции.

В помещении была вентиляция без маркировки; паспортов на эти вентиляционные установки у водоканала нет. Гаврилова предположила, что помещение может затопить, и распорядилась отключить приточно-вытяжную вентиляцию. В момент утечки метана она не работала, говорится в документе.

По версии следствия, рабочих следовало обеспечить:

• газоанализаторами или газосигнализаторами;

• предохранительными поясами со страховочным тросом;

• защитными касками и жилетами оранжевого цвета со светоотражающей полосой;

• кислородными изолирующими или шланговыми противогазами;

• аккумуляторными фонарями;

• вентиляторами с механическим или ручным приводом.
  

Но работников допустили без средств защиты.

Ответственными лицами следствие считает погибшую Раису Гаврилову и главного инженера Таганрогского водоканала Юрия Полякова. Ему предъявили обвинение в нарушении требований безопасности. По версии следствия, Поляков не согласовал план проведения работ, а также не обеспечил работников средствами защиты. Его обвиняют в нарушении ТБ, приведшем к массовой гибели сотрудников. Инженеру грозит до пяти лет лишения свободы. Поляков находится в СИЗО.

Следствие установило, что Поляков «являлся лицом, ответственным на МУП "Управление водоканала" города Таганрога Ростовской области за состояние охраны труда, техники безопасности, санитарное состояние в подведомственных подразделениях». Гаврилова находилась у него в подчинении.

Третьим ответственным лицом следствие считает гендиректора «Управления водоканала» Евгения Плетменцева. Он не обеспечил приобретение и выдачу специальной одежды и обуви, газоанализаторов или газосигнализаторов, страховочных поясов, а также соблюдение режима труда.

Но если с официального сайта предприятия упоминание о Юрии Полякове убрали, то Евгений Плетменцев по-прежнему руководит водоканалом.

Родственники жертв аварии на очистных получили компенсацию от губернатора — миллион рублей. Водоканал оплатил похороны. Но это капля в море, считают в семьях. Они возмущены, что никакого признания вины от водоканала так и не последовало. Близкие погибших подали коллективный иск на директора «Управления водоканала» Евгения Плетменцева, в котором требуют компенсации морального ущерба.

Юлия Королева общается с коллегами погибшей мамы. Они по-прежнему работают на очистных.

— Всё так и осталось. Повысили немножко зарплату, по две бутылки хлорки дали, чтобы полы мыли — и всё. Ни ремонта не производится, ничего. Было всё старое и трухлявое, так оно и стоит. Все ждут, покамест поменяется начальник [Плетменцев], — говорит Королева.

Вдова охранника-кинолога Владимира Пругло, Анна, подтверждает, что на предприятии мало что изменилось. Средства безопасности обновили частично.

— К нам лично, к потерпевшим, водоканал не обращался. По поводу того, чтобы хоть какую-то компенсацию выплатить пострадавшим. Мы сейчас с потерпевшими — около десяти человек — написали несколько жалоб по поводу директора, — говорит Анна. — Очень многие, как и я, потеряли своих кормильцев. Не только мужа, но и отца детей. Никакой помощи не оказали. Губернатор выплатил миллион — и всё. Ну как это так?

Анна Пругло рассказала, что у многих семей остались кредиты и ипотеки; некоторые из них с трудом сводят концы с концами.

— Есть несколько семей, где вообще кошмар. Мало того, что ипотека есть. Им жить не на что. Они еле-еле как-то выживают, потому что ушел кормилец. Надо помочь, они [водоканал] обязаны это сделать, — уверена Анна.

Пока коллективные иски в отношении Плетменцева рассматривает суд. Родственники требуют по миллиону от компании.

На редакционный запрос о том, что «Управление водоканала» сделало, чтобы трагедия не повторилась, на предприятии решили не отвечать.

По данным портала госзакупок, в июне водоканал закупил спецодежду, противогазы и газоанализаторы. 35 приборов вместе со вспомогательными устройствами обошлись предприятию в 2,9 миллиона рублей. Контракт заключили с единственным поставщиком по начальной цене. В декабре водоканал заказал паспортизацию вентиляции.

Каменск-Шахтинский. Объем заказов по-прежнему растет, но гонки нет

Вторая донская трагедия, которая прогремела на всю страну — взрыв в Каменск-Шахтинском вечером 29 июля. В его центре оказались семь сотрудников предприятия — дежурная смена, которая устраняла поломку на линии. Пятеро мужчин и две женщины обгорели дочерна, но в шоковом состоянии выбежали из горящего цеха. Всех поместили в одну машину скорой помощи и направили в каменскую ЦГБ.

Некоторые пострадавшие, всё еще находясь в шоковом состоянии, сами поднялись в больницу, где рухнули на каталки. Ко 2 августа все они скончались в больницах.

Комбинат «Каменский» — градообразующее предприятие, вокруг него рос город. Изначально оно специализировалось на лакокрасочной продукции, но вот уже 15 лет главная задача комбината — выпускать оружие и боеприпасы. «Каменский» создает твердое ракетное топливо, твердотопливные заряды, ракетные двигатели, пороховые устройства и воспламенители, говорится в распоряжении правительства РФ от 4 февраля 2006 года.

Комбинат выполняет контракты для научно-производственного объединения «Сплав», которое выпускает реактивные системы залпового огня «Град», «Смерч», «Ураган».

Минпромторг РФ — учредитель комбината — сообщил, что операция была автоматизированной и не предполагала наличия людей в помещении.

Операция, по словам работников, действительно была автоматизированной, но ровно до того момента, пока ситуация не стала внештатной.

Около 20:00 возникли неисправности оборудования — не закрывался отсекатель пресс-формы.

По технологической документации, в такой ситуации нужно проверить оборудование на исправность, затем снова попытаться закрыть отсекатель. В бригаде так и поступили, но отсекатель не закрылся. Рабочим пришлось спуститься и закрывать их вручную. Тогда-то и случился взрыв.

Родственники и коллеги погибших говорят, что начальник цеха Алексей Бойко не мог сам, без разрешения свыше, принять решение закрывать отсекатель вручную. В таких случаях принято получать распоряжение главного инженера (РГИ), которое должны подписать начальник по спецрежиму комбината и главный инженер.

Официально так и не сообщили, был ли такой документ. РГИ составляют в двух экземплярах. Один, написанный от руки, остается у смены. Второй, напечатанный, передают в управление «Каменского». Рукописный вариант точно был, говорят на комбинате. Этот лист нашли у компьютеров на пульте.

— Взрыв бы не произошел, если бы не начали закрывать. Оставили как есть, — говорит один из сотрудников «Каменского». — Был вариант просто-напросто оставить кассету. А потом уже краном, с пульта, можно было бы вытаскивать [кассету] и избежать взрыва. Но тогда задержали бы заказ, кто-то бы попал на деньги.

Сотрудникам комбината пишут сменное задание. После взрыва выяснилось, что многие из работников получали травмы — ломали пальцы, слепли. Это на комбинате объясняли тем, что выполнить сменное задание с полным соблюдением техники безопасности нереально — так высоки объемы. За невыполнение плана сотрудников лишали премии, которая составляет 25–30% зарплаты.

На предприятии говорят, что заметили рост заказов на военную продукцию с 2014–2015 годов. До этого здесь работали в более спокойном темпе.

После взрыва многие сотрудники написали заявление на увольнение. Среди них — дочь одной из погибших.

Официально не последовало никаких сообщений о том, найдены ли виновные и предъявили ли кому-то обвинение.

— Дело находится в производстве, оно расследуется — по факту [смерти семерых человек]. О фигурантах уголовного дела пока говорить преждевременно, они будут установлены в ходе расследования, — сказал источник редакции в правоохранительных органах.

Известно, что после взрыва у главного инспектора по спецрежиму Сергея Недорезова отобрали пропуск на территорию; он с лета не появлялся на комбинате. Подпись Недорезова должна была стоять на РГИ.

На комбинате восприняли эту новость положительно: экс-инспектора многие недолюбливали. На комбинате говорят, что Недорезов за малейшие провинности выписывал штрафы. Например, если человек переписывал задание сидя, а не стоя.

Вместо него работает Валерий Ганчо — начальник охраны труда и промышленной безопасности. Сотрудники «Каменского» ему симпатизируют.

— Людей [новый инспектор] просто так не наказывает, чисто за технологические просчеты, — сказал источник редакции на комбинате.

— Режим сильно не напрягает, даже если увидели какую-то мелочевку. А то за мелочь нас бы уже давно «четвертовали». А сейчас, если увидят: «Не делайте этого». Это если что-то неопасное, — говорит другой работник комбината. — Недорезов свалил, нет его. Сейчас поспокойнее. Но валом прём и прём.

Заказов по-прежнему много, работников комбината подгоняют, но многие уже не согласны рисковать жизнью ради выполнения плана. С уходом Недорезова жесткий штрафной режим практически исчез.

— Ганчо сказал: «Хорош над людьми издеваться. Не надо так их напрягать», — говорит работник комбината.

Директор «Каменского» Сергей Поваров к концу года ушел на пенсию. Он руководил комбинатом с 2001 года. Обязанности директора временно исполняет главный инженер «Каменского» Геннадий Мельник. Эту новость собеседник 161.RU тоже оценивает положительно.

— Все обрадовались: наконец-то свалил, нет его, — сообщает источник на комбинате. — [Мельник] получше Поварова. Пока спокойно всё идет.

Минпромторг выплатил семьям погибших многомиллионные компенсации. По миллиону раздал и губернатор Василий Голубев. Родственники жертв взрыва купили квартиры наследникам, чтобы обеспечить спокойное будущее их детям.

Несовершеннолетним детям платят пенсию по потере кормильца, плюс подключился фонд социального страхования. Выплаты на несовершеннолетнего ребенка могут доходить до 36 тысяч рублей.

Теперь родственники погибших ждут результатов расследования.