«Мы в первую очередь получаем кайф»: прогулка по вечерней Пушкинской

Прогуливаясь по главной пешеходной улице Ростова, можно услышать всё: разговоры об отключениях горячей воды, детский смех и собачий лай и самое прекрасное — живую музыку. Анастасия Миронова погрузилась в атмосферу Пушкинской.

Улица оживает после перекрестка с Ворошиловским проспектом: количество ног, ножек, колес и лап увеличивается в разы. Сквозь это столпотворение сложно разглядеть, что происходит в 10 метрах впереди, потому что картинка начинает напоминать узоры калейдоскопа. Вечер обещает быть теплым, а значит толпа не разойдется допоздна.

Чтобы не дать людскому потоку унести меня куда-то не туда, пристраиваюсь за двумя девушками и невольно прислушиваюсь к разговору.

— Ну и где теперь работать? — эмоционально спрашивает длинноволосая брюнетка свою подругу. — Официантом? Так там же пьяные мужики приставать будут. В call-центр? Матом будут посылать все кому не лень.

Ее подруга сочувственно кивает головой. Увлеченные беседой девушки проходят мимо первых музыкантов на нашем пути. Двое мужчин средних лет наполняют улицу джазовыми ритмами гитары и саксофона. Какой-то мальчуган с шариками подходит ближе и без стеснения танцует под песню «Вася» группы «Браво».

— А вы будете еще играть? — спрашивает он, когда музыканты делают паузу.

Джазмены кивают и снова начинают радовать постоянно меняющуюся публику. Очередная красиво одетая девушка подходит, двигает бедрами в такт, лучезарно улыбаясь, снимает то ли себя, то ли музыкантов на телефон около полуминуты, затем резко останавливается, меняет выражение лица на обычное и быстрым шагом двигается дальше. Так делают многие. Впрочем, музыкантам такое поведение не кажется обидным.

— Мы просто так ищем слушателей, потому не играть — невозможно, — отвечает гитарист и вокалист Олег. — Выйти на улицу — самый простой способ быть услышанным.

Удаляясь от джазовых музыкантов, подхожу к Публичной библиотеке. В фонтане плещутся послушные и не очень малыши, а мамы пристально следят за ними сквозь экраны телефонов. Один из мальчиков показывает своим пальчиком на огромным баннер с буквой V в виде георгиевской ленты, пытаясь узнать у бабушки значение.

— То же, что буква Z на зданиях, — отвечает старушка. Устав выпытывать у бабушки менее краткий ответ, мальчик возвращается к друзьям.

Иду дальше. У одной из скамеек расположилась целая группа музыкантов, которые представились коллективом «Старый дом».

— А что, старики тоже могут играть на улице? — спрашивает мимо проходящая девочка у своей мамы, увидев нетипичных для Пушкинской музыкантов.

Группа играет задорное кантри — с помощью гитары, скрипки, контрабаса и перкуссии. Этот барабан напоминает типичный инструмент, который используют «туземцы» на пляже в Анапе. Только вот у «туземцев» на него не приклеена бумажка с реквизитами.

— Мы бы сошли с ума, если бы не выступали, — говорит единственная дама в коллективе.

На вопрос о том, получается ли у них заработать на подобных выступлениях, члены группы переглянулись.

— Это вы так спрашиваете, почему мы так плохо играем? — загадочно отвечает дама.

Сыграв еще одну композицию, группа прощается со слушателями и растворяется в толпе оживленной Пушкинской. Иду дальше в надежде, что не все музыканты разбежались от меня.

Мои опасения не оправдались, юная девушка сидела прямо на плитке и мягко ударяла специальными палочками по струнам незнакомого инструмента, который стоял на какой-то небольшой подставке, застеленной платком и восточными узорами. Из-под рук этой просто одетой девушки выливалась сказочная мелодия, уносящая своим ровным потоком куда-то далеко от Ростова.

— А что это за инструмент? — поинтересовалась внимательно наблюдавшая за игрой женщина.

— Сантур. Иранский инструмент, — немного смущенно отвечала музыкант.

На этот вопрос девушка по имени Пардис отвечает не первый раз, хотя та же информация написана у нее на табличке рядом с реквизитами, но девушку это не смущает, она с удовольствием повторяет свой ответ. Пардис приехала из Ирана в Ростов учиться на стоматолога, о чем говорит с гордостью.

Вокруг девушки не собираются толпы зевак, но ее это не беспокоит. Народ удивленно смотрит на причудливый инструмент, фотографирует и проходит дальше, не забывая проигнорировать табличку и вновь спросить, что это такое. Когда редкий прохожий положит Пардис в коробочку наличность, девушка склоняет голову и благодарит каждого, застенчиво улыбаясь.

Больше музыкантов на Пушкинской мне не повстречалось, но в самом конце улицы сидели ребята, которые готовились к вечернему фаер-шоу. Они расставляли канистры, вероятно, с горючей жидкостью, готовили оборудование.

— Зачем мы этим занимаемся? — повторила мой вопрос одна из артисток, Алёна, обращаясь к своим товарищам по команде.

— Кушать хочется, — заявил парень, который представился Лехой. — А еще мы больные на голову.

— То есть получается заработать на таких выступлениях?

— Ну так, копеечка прилетает, но это лучше, чем ничего, — пожимает плечами Алёна. — Это в первую очередь хобби, мы в первую очередь получаем кайф.