Педагоги: «Денег нет, но мы держимся»

Учитель – это призвание. И поэтому нечего думать о деньгах. В преддверии нового учебного года ростовские педагоги размышляют о словах премьер-министра Российской Федерации и о бизнесе, в который они могли бы податься. Если бы были разумнее. А я, выросшая в учительской семье, в очередной раз выслушала свое ближнее окружение и хочу поделиться рассказами «белок в колесе», находящихся на пределе возможностей, то есть наших педагогов.

Марине Васильевне 50. Она не замужем, и у нее нет детей. После педагогического училища работает в школе учителем рисования – чуть более 30 лет без перерыва. В одной и той же школе.

«В конце учебного года у меня было ощущение, что меня загнали в угол. Казалось, не выдержу, сорвусь. А ведь я люблю детей, люблю рисование. Вроде бы предмет мой считается одним из самых легких. Но и его современная система образования превратила в запутанный клубок противоречий. Сейчас на уроке нельзя просто рисовать. Надо половину урока давать теорию, которую никто не слушает. Теории столько, что равномерно распределить ее по занятиям, где дети должны еще и рисовать, практически невозможно. Много задавать нельзя, поскольку высока нагрузка по другим предметам.

Обязательно надо вести кружок, за который ничего дополнительно не платят. На кружок рисования ходят три бледных тени, готовящиеся к ЕГЭ, которые собираются поступать на худграф и в архитектурный. Однажды пришла только девочка, у которой к середине занятия начали закатываться глаза. Я спросила, что с ней. Оказалось, ребенок просто голоден. С утра поесть не успела, потому что до поздней ночи сидела с уроками, утром проспала, семь уроков, потом кружок. Я пошла в столовую и купила девочке пирожок и компот. Так же нельзя – это дети, они растут.

Отчетов у нас столько, что мы в них тонем. Мы сидим за ними на уроках, сидим по ночам. Обязательно нужно брать классное руководство, за которое доплачивают три копейки. Отказаться нельзя – завуч не позволит. Классное руководство за собой влечет еще одну немаленькую кучку отчетов и потраченного времени. На одну ставку работать не получается – прожить невозможно. Меня содержать некому, мужа нет, детей нет, жилья собственного нет. Жилищных программ для учителей моего возраста тоже нет. Ипотеку платить нечем – самый необременительный ежемесячный платеж, растянутый на много лет, который мне по возрасту уже просто не дадут – это примерно вся моя зарплата.

У нашего директора позиция такая – родитель всегда прав. Приходит к тебе, положим, мама подростка и начинает кричать с порога: почему, мол, у гениального дитятка двойка? Он прекрасно рисовал в садике, а вы все испортили. А он вообще на уроках ничего не делает, сидит в телефоне и хамит учителю. Сказать ему в ответ ничего нельзя, поскольку мама сразу пишет докладную завучу. Ни одного рисунка не нарисовал, ни на один вопрос не ответил. Идем с мамашей к директору – а директор: «А что же вы, Марина Васильевна, не заинтересовали мальчика? Ставьте тройку».

Ты знаешь, у меня, я считаю, было призвание. Я первые годы летела в школу, жила детьми и своим предметом. Мои ученики стали прекрасными художниками и архитекторами, многие – лауреаты как местных, так и более крупных конкурсов. Отдачи от детей много. Но любая любовь имеет предел. Вечная нищета, постоянное давление со стороны руководства, куча никому не нужных бумажек, весь этот бег в колесе меня доконали. Я бы мечтала уйти на пенсию, но у меня ее, возможно, и вовсе не будет, судя по пенсионным реформам. Медведев советует уйти в бизнес? Я ничего не умею, только учить детей рисовать. Мне раньше казалось, что это очень важно и нужно. Я, наверное, ошибалась».

Анне Николаевне 45 лет, она тоже сразу после вуза пришла в школу учителем русского языка и литературы. Участвовала в конкурсе «Учитель года». Замужем, дочь – студентка.

«Я ушла в "бизнес" по совету премьера – кроме полутора ставок в школе я еще преподаю по совместительству в вузе и занимаюсь репетиторством. Дочка учится в университете в другом городе. В общежитии места не дали, надо платить за квартиру, надо давать деньги на продукты, одевать, платить за учебу (на бюджет поступить не получилось), да и много всего девочке в таком возрасте нужно. У нас ипотека. Муж зарабатывает, как и большинство жителей области, немного.

Ухожу на работу к восьми утра, возвращаюсь домой в девять вечера. Иногда засыпаю в маршрутке и проезжаю свою остановку. На выходных и в "окнах" между уроками занимаюсь с учениками. Ночью пишу отчеты и проверяю тетради. На каникулах интенсивно готовлю детей к будущим экзаменам. Наверное, я зарабатываю не так мало по педагогическим меркам, но соотношение потраченного времени и полученного дохода приводит в ужас. У меня не то что нет свободного времени, я мечтаю просто выспаться. Я никогда не ем вовремя и не трачу на еду нормальное количество времени. Обычно это перекусы. Здоровье ухудшается в силу возраста и полного истощения организма. А ведь нужно еще и прилично выглядеть. Дурно одетому учителю и замечание могут сделать. Не только администрация школы, но и родители могут счесть, к примеру, что на выпускном вечере наряд педагога не соответствовал обстановке. И сказать это в лицо, или высмеять в соцсети – и такое у нас бывает. Сколько стоит хороший нарядный костюм или платье – сказать? Или сама знаешь? Цена никак не соответствует учительской зарплате.

Одно меня спасет – это упомянутое Дмитрием Анатольевичем призвание. На любви к работе, на доверии и благодарности детей и держусь. Не жалею, что выбрала свою профессию, я принесла много пользы на своей работе. Но если бы у нас были приличные – да что там, просто хотя бы средние зарплаты – мы могли бы дать детям гораздо больше. Кто сегодня стоит перед детьми в школе? Замотанный нищий человек, который все время бежит по кругу. У нас трудовик нахватал часов, я уже не помню сколько, но какое-то нереальное количество. Он вел, кроме своего предмета, еще рисование, черчение и МХК. У него семья, дети, мужчина ведь не может приносить домой 15 тысяч. Времени на подработку на стройке или в такси нет. Кончилось дело инсультом. Но он выправился, вышел на работу, опять часов набрал. А что делать?

Лучшие из молодых учителей из школы уходят. Остаются те, кто просто не нашел другую работу. Держатся пенсионерки и мы, предпенсионный возраст. Какой бизнес, какое призвание? Там, наверху, совершенно не понимают, как мы живем, как мы выживаем, и кого в итоге такая школа выпустит. Это же будущее страны. Это наша экономика, наше производство, наше предполагаемое лидерство на мировом рынке. Неужели наплевать?».