Кресты в степи

С момента возрождения Российского военно-исторического общества я являюсь его участником. Как известно, одной из задач этой организации является сохранение памяти о Великой или Мировой войне. Мои предки с первого дня дрались на полях сражений с германской и австрийской армиями. Поэтому многие из моих исторических исследований посвящены этому периоду.

Не так давно военно-историческое общество начало установку на Дону памятников героям Мировой войны. Открыт неоднозначно воспринятый ростовчанами барельеф Дроздовскому, в Новочеркасске воздвигнут имеющий, по мнению специалистов, сомнительные художественные и смысловые свойства памятник Георгиевским кавалерам.

Планируются возведение еще шести мемориальных знаков на тему Великой войны. Увы, ни мое мнение, ни знания моих коллег, донских военных историков, относительно Первой Мировой до сих пор не востребованы. Надеюсь, что мой скромный приведенный ниже материал позволит руководителям Российского военно-исторического общества взглянуть на проблему сохранения памяти о событиях 1914-1918 годов с другой стороны.

Принято считать, что памятников Великой войне в России построено не было. Планировали, да так и не успели возвести. Помешали революции и гражданские войны. На самом же деле это не так! Как минимум, два памятника, посвященных Первой Мировой, находятся у нас, на территории Ростовской области.

Но прежде, чем рассказать об этих удивительных и затерянных в донских степях обелисках, совершим небольшую экскурсию в начало XX века.

Анализ русско-японской войны показал, что стабильной системы железных дорог, связывающих угольный район Донбасса с центром страны, не существует. Доставляемый железнодорожным транспортом уголь оказывался неимоверно дорогим. И, тем не менее, уголь был крайне необходим. В донбасском топливе нуждались динамично развивающиеся оборонные предприятия Урала. Уголь в больших количествах требовался и Балтийскому флоту. Этим регионам было необходимо и зерно с полей Дона и Кубани.

Проблемы с успехом решались строительством Волго-Донской речной магистрали. Наиболее сложной в техническом и строительном отношении частью этих работ являлось возведение Северско-Донецкой шлюзовой системы. В мае 1911 года была запущенна первая очередь этого колоссального строительства. Закипели подготовительные работы по строительству шлюзов на Дону. В места наиболее сложных судоходных условий по течению реки посылались изыскательные партии. Результатом исследований стал проект контр-адмирала Н.П. Пузыревского «Шлюзование реки Дон 1914-1918». По этому высочайше утвержденному проекту планировалось возвести около девяти шлюзов. И, в первую очередь, шлюзы у станиц Кочетовской №1, Константиновской №2, Николаевской №3, Камышевской №4. Полномасштабные строительные работы по созданию системы шлюзов ввиду особой важности проекта были начаты незамедлительно уже в 1913 году. Застучали топоры на Кочетовском, Константиновском, Камышевском шлюзах. Местное население охотно принимало участие в строительстве, получая за свой труд, как тогда говорили, достойную оплату.

Начавшаяся в 1914 году война и мобилизация стали причиной оттока строителей на фронты Великой войны. Это стало причиной замедления темпов строительных работ и ставило под угрозу осуществления всего плана шлюзования.

В связи с этим было принято решение направлять на возведения шлюзов пленных военнослужащих немецких и австрийских армий. Так, уже в 1914 году первые партии военнопленных приступают к работам на Кочетовском шлюзе. А с начала 1915 бывшие военнослужащие австрийской армии задействуются в строительных работах у станиц Камышевская и Константиновская.

Содержание военнопленных, говоря языком документов того времени, были приличными. Достаточное питание, отдых, возможность совершать молитвенные службы согласно своим религиозным убеждениям – это то немногое, что наполняло жизнь немцев, австрийцев, венгров на Дону, вдали от своей родины.

Отличительной особенностью пребывания военнопленных на строительных работах по возведению шлюзов являлось то, что вчерашние противники были полостью расконвоированы и трудились бок о бок с вольнонаемными местными жителями. Пленные свободно проживали в районе строительства, образуя свои автономные компактные поселки или находя кров в близлежащих хуторах и станицах. Отношения с местным казачьим населением складывалось хорошо. Восполняя недостаток мужской составляющей станиц, военнопленные оказывали помощь в сельскохозяйственных и строительных работах. Так, в Константиновской и Камышовской известны здания, построенные при участии австрийских и венгерских солдат. Имелись примеры, когда военнопленные помогали станичникам тушить пожары, бороться со стихией.

Однако тяжелая, временами опасная работа на шлюзах, отсутствие своевременной медицинской помощи и медикаментов играли свою негативную роль. К концу 1914 года на Кочетовском строительстве появились первые погибшие и умершие. Вдобавок сказывался и климатический фактор. Венгры, австрийцы, немцы были непривычные к такому резкому перепаду температур, какой являлся обычным делом для жителей Дона. Возникшие кладбища военнопленных у Кочетовского, Камышевского шлюзов и у поселка близ Борщевской балки около станицы Константиновской поначалу были отмечены лишь деревянными крестами. Но стихийные бедствия 1915 года и в особенности весны 1916 года в разы увеличило число крестов на погостах.

Разлив Дона весной 1915 года в одночасье затопил строящийся котлован у Константиновского шлюза. Досталось и находящемся неподалеку Кочетовскому. Балки строительного леса, срываясь с места по воле стихии, убили и искалечили сотни военнопленных и строителей-казаков.

Но настоящей катастрофой стал 1916 год. Весной на Кочетовском шлюзе вследствие половодья и резкого подъема воды прорвало отсечную дамбу. Огромной силы гидроудар в одно мгновение унес жизни двух тысяч строителей шлюза. В память о трагической гибели немцев, австрийцев, венгров, русских в 1916 году на Дону близ Кочетовского шлюза появился первый памятник Великой войне.

Он представлял собой трехметровую пирамиду, увенчанную небольшим крестом. В русском мемориальном строительстве подобная форма памятника достаточно распространена. В форме пирамиды, увенчанной крестом, построена церковь св. Николая на Братском кладбище Севастополя. Храм построен как памятник защитникам бастионов города 1854-1855 гг. Символы вечной памяти, пирамиды, установлены и на военно-грузинской дороге в местах сражений с горцами времен Кавказской войны.

Памятник у Кочетовского гидроузла являлся продолжением воинской мемориальной традиции Русской Армии. Пирамида, сложенная из местного камня, использовавшегося для строительства шлюза, имела по трем сторонам фасада памятные надписи на русском, немецком и венгерском языках.

Около десяти лет назад, по сообщениям местных жителей, памятник у Кочетовского шлюза подвергался косметическому ремонту. Восстановление выполнялось за счет средств и силами австрийских общественных организаций. Обновлялась ограда, выложенная из пластушки. Полностью заменили крест на вершине постамента. Однако плиты остались прежними. Русский и венгерский текст на них полностью не читаем. В целом памятник, являющийся, без сомнения, национальным достоянием, находится в удовлетворительном состоянии. В ближайшее время ему необходимы капитальные реставрационные работы.

Другой, не менее интересный памятник Мировой войне установлен в 1918 году на месте захоронений погибших и умерших у Камышевского шлюза. Он представляет собой сложенный из кварцевого известняка массивный полутораметровый постамент, увенчанный большим крестом правильной формы. На трех сторонах постамента расположены доски из шлифованного камня с надписями на русском, немецком и венгерском, призывающими помнить жертвы войны 1914-1918 гг.

Всего в сотне метров от памятника находятся остатки шлюзовых каналов. Строгие, будто проложенные под линейку, рукотворные гидросооружения растянулись на многие километры. Камышевский шлюз так и не был достроен, в отличии от Кочетовского. Ныне лишь покрытые густым пойменным лесом каналы и покосившийся обелиск в степи напоминают о титаническом труде военнопленных.

Кладбище строителей шлюза, близ которого был построен памятник жертвам войны, сейчас разоряется черными археологами. Рядом с монументом виднеются свежеразрытые могилы и разбросанные по степи человеческие останки. Сам же памятник находится в удручающем, критическом состоянии. Постамент с едва читаемыми надписями может быть разобран на строительный камень в любой момент. Крест постамента, покрытый выбоинами и трещинами, может рухнуть уже завтра. Объектом государственной охраны памятник не является и нигде не зарегистрирован.

Те немногие местные жители из станицы Камышевской, которые знают о существовании памятника, полагают, что его установили пленные финны. Шлюзы же, по мнению станичников, возводил еще Петр I.

Военнопленным солдатам немецкой и австрийской армий был возведен в 1917 году и третий памятник. Его установили близ станицы Константиновской. По одним сведениям, он был расположен на острове Лучка, по другим – его возвели возле бараков в Борщевской балке. Сейчас трудно сказать, как выглядел этот памятник, но хочется надеяться, что в ближайшее время мемориал или то, что от него осталось, удастся отыскать и восстановить.

Помимо указанных памятников, к мемориалам времен Мировой войны на Дону можно отнести надгробья и памятные знаки на могилах русских солдат и офицеров, погибших в боях с немцами или умершими от ран в госпиталях. Несомненно, эти следы величия и подвига Русской Армии нуждаются в изучении, восстановлении и обязательной охране со стороны общества и государства.

А памятники военнопленным, практически забытые и заброшенные, ныне занимают особо место на ростовской земле. Будучи уникальными по своему смыслу и значению, донские мемориалы служат примером гуманного отношения к пленному противнику и являются лучшим призывом к миру для современного общества.

Предавая забвению памятники погибшим воинам, мы в конечном итоге открываем двери новой войне. И еще… я глубоко уверен, что народ, который не знает свою землю, свои памятники, свою историю, в конце концов, лишится своей земли!