Михаил Делягин, российский экономист, публицист и политик: «Вскоре мы увидим, что в Москву за питерскими людьми придут люди с юга России»

Известный экономист и аналитик, директор Института проблем глобализации Михаил Делягин побывал в Ростове и рассказал о перспективах южного региона в условиях глобального и национального кризиса. Как оказалось, несмотря на все жалобы ростовчан, наша область на фоне всей российской экономики выглядит достойно.

– Какова сейчас общая ситуация в экономике России?

– В стране сейчас происходит очень забавная ситуация, потому что, как известно из теории управления, пока вы считаете, что вы находитесь в опасности, то все в порядке. Вы собраны, энергичны, хорошо на все реагируете. А вот когда начинаете понимать, что неприятности откладываются так долго, что уже скорей всего не произойдут, вы расслабляетесь и попадаете в крайне неприятную ситуацию. Если смотреть в среднесрочной перспективе, то есть 3-5 лет, то Россия сейчас находится между молотом и наковальней. С одной стороны есть мировой кризис, с другой, собственно, российский кризис, который так же развивается и скорей всего в нашей стране они совпадут. В мире все достаточно просто: есть глобальные монополии, они загнивают, как положено по теории, и не только марксисткой. Ее разложение ведет к нехватке спроса и грозит миру срывом в депрессию. Соответственно, единственный способ избежать этого – это денежная накачка экономики. Занимаются этим сейчас все крупные экономики США, еврозона, Китай и Япония. Накачивание деньгами ведет к возникновению финансовых пузырей с одной стороны, а с другой – к долговому кризису. Понятно, что так бесконечно продолжаться не может. Поэтому срыв в глобальную депрессию неизбежен. Вопрос: когда и как он произойдет? Скорей всего в ближайший год этого не будет, поэтому в мире мы имеем некоторую хорошую «передышку». В экономике ситуация довольно скверная. Потому что в 2011 году у нас произошел резкий драматический слом: повышение цен на нефть впервые не привело ни к какому ускорению экономического роста. Это значит, что ресурс дальнейшего нефтяного развития, в общем то, исчерпан. В нынешнем году цена нефти не растет, но экономическое развитие резко падает. При этом наши показатели не стоит сравнивать с европейским и американскими, потому что у нас другая модель экономики. Бобик нефтяной экономики сдох, какое-то время блохи, которые в нем живут, способны держать его на ногах и даже за него достаточно убедительно лаять, но это уже развитие по инерции к некоторому системного кризису.

– Что значит глобальная депрессия для России?

– Это снижение цен на нефть. Не катастрофическое, не до 20 долларов за баррель. Но даже при 60 долларов РФ превращается из короля в бомжа. Причем, в течении нескольких месяцев, потому что с одной стороны мы теряем доход, а с другой – замечательные международные резервы, которые так любит наше начальство. Они не обесцениваются, потому что вложены в ценные бумаги зарубежных государств. Наша проблема заключается не столько в этих трудностях, сколько в том, что сложившаяся у нас система управления не хочет решать возникшие общественные проблемы. По детской простой причине: значительная часть нашей системы рассматривает эти вопросы, как способ личного обогащения. То есть в чем разница отношения к проблемам? Китайцы эти трудности решают, американцы сбрасывают на других, европейцы с ними живут, а наше замечательное руководство, естественно, не все, а некоторая его часть, использует проблемы как способ личного обогащения. Понятно, что никто дойную корову не режет, поэтому задачи не решаются. В связи с этим у нас бесконечно строят дороги, но качество дорог от этого не улучшается. Это самый яркий пример.

– Что можете сказать по поводу коррупции в нашей стране?

– Употребление слова «коррупция» в России становится почти таким же неприличным, как использование слова «модернизация». Потому что коррупция по своему смыслу подразумевает, что это некоторое отклонение от нормы. Глядя на то, что у нас происходит возникает ощущение, что у нас это наоборот является нормой. И помимо того, что она представляется инструментом обеспечения благосостояния значительной части управляющей системы, то она начинает производить впечатление основы государственного строя. Поэтому, когда товарищ Медведев провозгласил борьбу с коррупцией, было очень интересно посмотреть, как он это сделает, потому что добросовестный чиновник не может подрывать основы государственного строя. Но решил он проблему, просто не попытавшись этого делать, за что ему со стороны значительной части населения большое спасибо. А проблема в том, что когда коррупция приобретает всеобъемлющий характер, развитие невозможно по определению. Тогда мы и видим значительный рост недовольства. Политическое недовольство может усиливаться или ослабевать. Сейчас как раз этап, когда оно ослабело, соответственно, мы имеем рост репрессий, потому что люди просто начинают мстить.

– Какую роль играет южный регион в развитии РФ?

– Юг России обладает уникальной особенностью. Это огромные ресурсы, которые позволяют людям жить достаточно самостоятельно. Они очень четко знают, если начальство что-нибудь не сделает, то жить они не смогут. На юге России люди в случае чего смогут прожить, уж извините за цинизм, «с огородом», как в Украине, и это обеспечивает некоторую устойчивую самостоятельность и определенную независимость, самоуважение, что является самым главным дефицитом России, и здравый смысл. При этом сочетание развитого сельского хозяйства и еще недавно развитой индустрии тоже обеспечивает здравый смысл, и во многих регионах на это накладывается академическая культура. То есть уникальная местная культура является очень важным фактором, а в условиях кризиса те или иные решения принимаются под воздействием не логических умозаключений, а в первую очередь под влиянием культурных факторов. Я думаю, что в этом отношении мы вскоре увидим, что в Москву за питерскими людьми придут люди с юга России. Самой острой и нерешаемой проблемой в стране являются межнациональные отношения. В Ростовской области эта ситуация не такая острая, как в Краснодарском крае и не такая катастрофическая, как в Ставропольском. Здесь наработан инстинктивный механизм урегулирования межнациональных проблем. Когда урегулирование этих вопросов станет условием выживания России и встанет в текущую повестку дня, то эти инструменты будут востребованы федеральными органами вместе с людьми, которые знают, как их применять. В этом сочетании – достаточно существенных ресурсов и очень ценной культуры, как мне представляется, – и заключается значение юга для всей России.

– Есть ли какие-нибудь признаки изменения в экономике импорта и экспорта?

– В этой структуре изменения еще не произошли. На сколько я знаю, в Ростове-на-Дону, уже уволены несколько тысяч человек в связи с присоединением России к ВТО. Потому что уступки, которые сделаны в рамках этих переговоров трагичны для нескольких отраслей, в том числе для сельхозмашиностроения. Изменения будут негативные, но будут нарастать постепенно.

– В связи с ситуацией глобального кризиса что ждет республики Северного Кавказа? Есть ли опасность отделения?

– Есть дальнейшая перспектива погружения Северного Кавказа в варварство и, соответственно, обострения северокавказской агрессии в отношении других частей РФ. Отделение для них крайне безумно, потому что тогда они лишатся денег, за счет которых существуют. Мы можем как угодно относиться к лозунгу «Хватит кормить Кавказ!», но он сейчас живет за счет денег федерального центра и остальных частей России. Практически никаких самостоятельных денег Северный Кавказ не производит. Есть некоторые небольшие нефтяные месторождения, но на общем фоне это совершенно незначительные вещи. Также там есть попытки развивать туризм. Но в Москве есть такая шутка: «Туризм на Северном Кавказе – это работа рабом на кирпичных заводах Дагестана без возможности когда-либо вернуться». И похищение людей на эти заводы в Москве является фактом, с которым сталкиваются многие люди. Поэтому стоит бояться не отделения Северного Кавказа от России, оно не произойдет, а следует опасаться того, что он будет жить по законам, не имеющим отношения к законам РФ. Возникнет реальная экстерриториальность представителей этого региона на территории всего государства. У нас сейчас законы гуманные, поэтому, совершив преступление, вас отсылают отбывать наказание, если вы, конечно, не Ходорковский, в места наиболее приближенные к вашему месту проживания. Были случаи, когда люди с Северного Кавказа совершали преступление в армии, после чего выяснялось, что после отправления в места заключения, которые расположены в родной регионе, их там нет и, вероятно, они на свободе. Это экстерриториальность, то есть их можно осудить, но нельзя наказать. Это, кстати, одна из причин почему борца Мирзоева держат в СИЗО, потому что если бы его осудили, то в момент возвращения к месту своего проживания, его бы встречали с цветами, и никто не думал о решении какого-то там суда. Я уже не говорю про то, как замечательно себя чувствует значительная часть кавказского бизнеса и связанные с ним люди, потому что безнаказанность развращает. Реальное решение этой проблемы пройдет в 2014-2015 годах, потому что ситуация действительно становится нетерпимой, и даже российской государство, которое казалось бы за деньги готово продать все, что угодно, начинает показывать легкие признаки неуступчивости.

– Как экономика Ростовской области видится на фоне общероссийской?

– Ростовская область на общем фоне выглядит как регион, в котором все нормально. Я понимаю, что каждый кулик хвалит свое болото, но Дон не выглядит в России проблемным регионом. Поэтому мысль о том, что она есть, я думаю, не всем федеральным руководителям известна. Ростовская область очень хорошо выделяется по уровню преступности. Это результат процессов начала 90-х, когда уличная преступность здесь была почти истреблена, естественно, более серьезными преступниками. Мы все знаем, что есть Одесса-мама, но в России забыли, что папой был Ростов-на-Дону. Донской регион хорош по экономике, здесь по крайней мере не видно таких чудовищных злоупотреблений, как в Краснодарском крае. Господин Ткачев имеет репутацию крупнейшего землевладельца. Она такова вне всякой связи с Олимпийским играми.

– Тем не менее в Ростовской области нет ни Олимпиады, ни игорной зоны...

– А игорной зоны у вас не стало в силу нежелания. Потому что были люди, которые дрались зубами и когтями за то, чтобы эта фикция осталась на их территории. Ростовская область проявила здравый смысл в этом отношении. При этом я понимаю, что все хотят, чтобы новый губернатор был хорошим и лучше предыдущего. Но у нас очень часто бывает так, что приход нового главы сопровождается управленческим параличом, который доходит до разрушения экономики. Как я понимаю, у вас все плохо с развитием бизнеса. По крайней мере, когда в центре города стоят заброшенные разрушающиеся дома – это обычно следствие неэффективного государственного урегулирования в этой сфере. Но на фоне того, что происходит в других регионах, нельзя сказать, что донской регион выглядит плохо. Это результат того, что много ресурсов и хорошего бизнеса.