Меркурий, митрополит Ростовский и Новочеркасский: «Совесть подскажет человеку, постится он или не постится»

У православных христиан идет Великий пост. Продлится он до 15 апреля – на этот день в 2012 году выпадает праздник Светлого Христова Воскресения. Митрополит Ростовский и Новочеркасский Меркурий на встрече с журналистами рассказал о том, как правильно вести себя во время Великого поста. Кроме того, правящий архиерей высказал свое мнение по поводу введения в школах «Основ религиозных культур и светской этики», а также о реконструкции Ростовского кафедрального собора.

– Насколько сейчас в рамках митрополии обсуждается введение в школах курса «Основы религиозной культуры и светской этики»?

– Вы знаете, что в течение двух-трех лет в РФ проводился так называемый эксперимент: в 21 регионе этот предмет был введен в основную сетку преподавания. Это предметная область. Она состоит из нескольких модулей: «Основы Православной культуры», «Основы иудейской культуры», «Основы исламской культуры», «Основы буддийской культуры», «Основы мировых религий» и «Основы светской этики». Решение было принято президентом на встрече с лидерами традиционных религий России. Этот курс будет культурологическим. Это не курс преподавания религии как таковой, не вероучительный. Отношение может быть разное. Кто-то говорит: «Мы православные, и своих детей научим православию дома». А вот ислам или буддизм детям неплохо было бы знать.

Не оспариваю такой подход. Может быть, и так. Но я думаю, что все-таки преподавание школьное – это только лишь первый шаг. Как можно детей духовно и нравственно воспитывать, если там три-четыре часа дают. Разве за это время ребенку можно дать знание религии? Конечно, нет. Можно только какие-то базисные понятия. Развитие этого курса предполагается. И здесь важно определиться с выбором. Мне как священнослужителю естественным кажется то, что те люди, которые ассоциируют себя с православием, должны сначала изучать «Основы православной культуры». Потому для ребенка, который ходит в четвертый класс, будет сложно изучать мировые религии. Он своей религии не знает.

Не менее сложный курс – это светская этика. На межведомственном координационном совете мы пришли к выводу, что один из самых неудачных учебников – это учебник по светской этике. Очень сложный понятийный материал и плохо адаптирован к возрастной психологии. Мы должны понимать, что такое светская этика. Ведь этика и этикет это разные вещи. Светская этика – это «обезбоженная нравственность». Выбор остается за родителями, но нам надо объяснять.

Потому что многие говорят, что на этих уроках детей заставят молиться, поститься и еще что-то. Этого не будет. Возможна встреча со священником, но в присутствии педагога. Эти занятия строятся таким образом, что начальные и конечные занятия – общие для всего класса, вне зависимости от того, какой модуль выбрали дети или родители. Хорошие результаты преподавание дает. И вот сейчас совместно с нашим областным министерством образования мы принимаем в этом участие. Ведь для церкви это тоже новый опыт. В течение очень длительного времени церковь была оторвана от преподавания. Педагогическая наука шагнула вперед, появились новые образовательные стандарты, и вот так придти и начать преподавать Закон Божий? Это очень непросто. Но это задача очень важна не только для детей, но и для взрослых. Нам нужно разрушить стереотипы мышления, научиться общаться друг с другом: людям верующим с неверующими и наоборот.

– Недавно прошла Масленица. Праздник исторический, но имеет языческие корни. В прошлом году был запрещен праздник Ивана Купала. Ваше отношение к тем праздникам, которые уже не носят религиозный, а просто исторический характер?

– Я вообще плохо отношусь к запретам. Потому что говорят, и это исторически оправдано, что «запретный плод всегда вкуснее». Вот потребность человеческая такая. Масленица не является праздником языческим. Масленая неделя – это обоснованная подготовка к Великому посту, когда христиане не вкушают мяса, но разрешается вкушение масла, яиц, молока. И вот поэтому с маслом и связана масленая неделя. Действительно, кое-что перешло от язычества, но сейчас у нас очень опасная тенденция – смешать все воедино. Сделать такой «духовный салат Оливье». Поэтому, я бы хотел сказать, что нужно объяснять людям, что такое настоящая Масленица, и как готовиться к Посту. Или когда у нас в СМИ заявляют о том, что если чучело не сожжем, то и весна не наступит. У меня это вызывает такую болезненную улыбку. То же самое касается празднования Ивана Купалы. Праздник действительно языческий. Это были и гуляния, наполненные развратом и всем остальным. Но я не знаю, стоит ли это возрождать или просто оставить дань истории? Я считаю, некоторые вещи нужно просто знать, но стоит возрождать. Не самые хорошие опыты наших предков.

– Расскажите, пожалуйста, об истинном назначении Великого поста, потому что сейчас появилась такая тенденция, что люди воспринимают это событие, как некую диету.

– Если мы соблюдаем Пост для тела, не вкушая скоромной пищи, то он обязательно должен быть сопряжен и с духовным воздержанием. Если человек не кушает ничего скоромного только для того, что бы похудеть, то не является Постом, это является просто диетой. Не надо одно с другим путать. Пост – это время очень глубокого духовного анализа себя, прежде всего. Переоценка своей деятельности, своей жизни. Единственным критерием является Господь Иисус Христос. И вот когда человек сопоставляет себя с тем, каким он должен быть, и понимает, какой он есть, естественно, у него в душе рождается некая печаль раскаяния. И человек обращается к Богу с молитвой о милости, о снисхождении. Если человек духовно воспитывает себя, разбирает, что происходит в его жизни, какие негативные явления он встречает, то он пытается от них избавиться. И путь этого исправления церковью указан: исповедь и причащение святых Христовых таин. Вот это и должен быть Пост.

А что человек вкушает, то это его дело. Каждый сам для себя выбирает Пост. Для одного это вообще ничего не есть, для второго – есть без масла, а для третьего еще что-то. В зависимости от того, как этот Пост устанавливает человек себе, совесть говорит ему: «Брат мой, ты лукавишь». Совесть подскажет человеку: постится он или не постится. Поэтому соблюдение Поста – это дело нравственной самооценки. Этот период самый благоприятный для такого духовного анализа, тем более что оно сопряжено с неким воздержанием в пище, которое немножко сглаживает буйство наших эмоций и чувственных переживаний. Время Поста это не время уныния, а время радости. У нас всегда в обители говорили: «Бойся монаха печального. От него унынием тянет за версту. Стремись к человеку радостному. Он вселяет оптимизм и надежду». Так что, конечно, нужно улыбаться и радоваться жизни, несмотря даже на такую печальную ростовскую погоду.

– Совсем недавно были подписаны соглашения между митрополией, министерством культуры и военкоматом. Что для вас самое важное в этих соглашениях? Подобные документы уже подписывались?

– Подписание соглашения с теми или иными подразделениями не является новшеством. Данные соглашения – это больше протокол намерений, в котором оговариваются те сферы, в которых будет проходить наше взаимодействие. В частности, договор с министерством культуры Ростовской области предусматривает наше сотрудничество по изучению архивов, и церковных, и государственных, по библиотечному делу, концертной деятельности и многом другом. Для меня самое важное – это разрушение отчуждения, которое насаждалось искусственно. Потому что, когда мы будем говорить о каких-то вопросах, нужно перейти в деловое русло сотрудничества. И тогда все будет нормально.

– А как РПЦ планирует взаимодействовать с военкоматом?

– Когда я общался с военным комиссаром Ростовской области Анатолием Трушиным, то он подумал, что я буду просить, чтобы семинаристов в армию не забирали. На самом деле я ему сказал о том, чтобы они приходили в призывные пункты и говорили с призывниками о том, что такое Родину защищать. Ведь у нас сейчас размыты эти понятия. Хорошо мозги «прополоскали» нам. Это сфера нашей заботы о государстве и о том, как люди живут.

– Будет ли решен вопрос о собственности между церковью и государством, и будут ли открыты церкви для создания музеев?

– Каждая исторически открытая церковь уже является музеем, в который доступ открыт всем, причем не по билетам. Когда в церкви размещается музей, а храм не действует, я считаю, что это неправильно. Любая икона, изъятая из храма и помещенная в стены музея – это искусственное явление. Иконы, в частности, создавались для храма и там должны находиться. Другое дело, что они должны охраняться. И для этого должны быть созданы соответствующие условия. Вот нужно найти пути взаимодействия. Они уже есть, и их не надо создавать – это и создание церковно-археологических кабинетов, музеев при монастырях. Возьмите, к примеру, Новодевичий монастырь в Москве, Ипатьевский монастырь в Костроме. Нужно договариваться с музейным сообществом, и все вопросы будут сняты.

– В Ростовской области есть примеры подобного сотрудничества?

– Пока нет, но я очень надеюсь, что будут. Мы обсуждаем создание такого заповедника на территории Старочеркасского донского монастыря. Я надеюсь, нам удастся все это сделать, чтобы и музей, и монастырь функционировали на радость тем, кто будет приезжать и помолиться, и познакомиться с историей.

– Ростовский кафедральный собор уже давно стал неофициальным символом донской столицы, но сейчас началась реконструкция. Насколько реконструкции подвергнется сам собор и территория вокруг него, в частности, Соборная площадь?

– Собор, который вмещает до пяти тысяч человек, и центральная паперть, которая открывается на трамвайные пути, не может меня не беспокоить. Точно так же, как и эстетическое состояние Соборной площади, которую никак нельзя ассоциировать с духовным центром Донского края. Когда я подхожу к собору, меня всегда охватывает чувство, что какая-то вакханалия творится. Но это отражение того, какие у нас взгляды в обществе. Если мы считаем, что можно вот так неупорядоченно, безумно торговать сомнительной продукцией, то это наша культура тогда. Сам храм, конечно же, требует к себе очень большой заботы. Собор архитектурных изменений не будет претерпевать. Я думаю, каждый согласится, что когда входишь в собор, то попадаешь в некое темное пространство – за счет того, что много окон, предусмотренных архитектором Константином Андреевичем Тоном, закрыты. Нужно установить порталы, двери собора. И цветовое решение не соответствует замыслу Тона. А вот сам стиль росписей задан архитектором.