Там где-то старая мельница крутится-вертится...

Улица бывший Посоховский спуск изначально называлась спуском Мельничным. Здесь, внизу, с самого начала были мельницы и зернохранилища. Одна из мельниц принадлежала купцу Петру Федоровичу Посохову, в честь которого улочку и назвали. В 1889 г. Елпидифор Трофимович Парамонов перекупил мельницу у наследников Посохова.

Перестроив ее и организовав рабочий и технологический процесс на мельнице, он стал получать муку отменного качества, за что на Парижской выставке получил золотую медаль.

Мука раскупалась нарасхват в Москве, Санкт-Петербурге, Рязани и, конечно, за границей.

Но в 1896 году мельница сгорела. И тут явным образом стало абсолютно понятно, что значила мука Парамонова для города, ибо цены на муку моментально взлетели.

Очень интересно описывались эти моменты в 1971 году в книге С.Д. Швецова «В старом Ростове» с позиций коммунистической идеологии и официальной исторической науки: «...когда в 1896 году парамоновская мельница сгорела, другие мукомолы вмиг сообразили: а почему не поживиться лишним пятачком или гривенником на пуде муки? Дело, как говорят, торговое, с обычаями согласное... Накинули пятачок – гривенник. Примеру мельников последовали владельцы пекарен и булочных. Покупатели возмущались: Почему? У Парамонова мельница сгорела, а платим за это мы?.. Сам-то Парамонов, небось, от пожара не пострадал – в четырех обществах мельницу застраховал... Булочники кивали на мукомолов: Мы ни при чем. Они с нас, а мы с вас маленько лишку возьмем. Не в убыток же торговать!.. Тем купец и жил: там, где можно хапнуть крупно, хапал, но и мелочью тоже не брезговал».

Вот написал этот абзац и, как будто, на урок истории в школе или на лекцию в университете опять попал, «совком» пахнуло...

Парамонов не унывал. Он за два года практически заново отстроил огромный шестиэтажный корпус, оснастил производство новейшими механизмами и довел суточный выпуск муки до 10 000 пудов. Больше и лучше муки в Ростове и, пожалуй, в России никто не производил!

На Посоховском спуске стояли дома наследников Е.Т. Парамонова – сыновей Петра и Николая: на углу с Верхнебульварной (ныне – Седова) – дом Петра (сейчас жилой дом), а на углу с Екатерининской улицей (ныне – Красных Зорь) – дом Николая (сейчас вечерняя школа №13), здание, построенное в конце XIX в., где-то в 1889-1890 гг.

Ныне Посоховский (он же – ранее Мельничный) называется «7 февраля».

Откуда появилось название «7 февраля»?

Дата 7-го февраля – особая, местная, ростовская и – грустная...

7 февраля 1930 года на мельнице произошел мощный взрыв. Взорвалась мучная пыль в замкнутых производственных помещениях. В результате взрыва начался сильный пожар. Мельница была разрушена практически до основания. Погибло очень много рабочих и служащих. В память о печальном событии Посоховский переулок был переименован в переулок 7-го февраля.

Но этому событию я планирую посвятить отдельный пост, ибо есть, что рассказать...

Позже на месте сгоревшей мельницы построили крупяной завод.

Во время оккупации Ростова немцами в период Второй мировой войны надпись «Посоховский спуск» была восстановлена на домах черной несмываемой краской, что можно кое-где видеть и сейчас.

Я за все время встречал лишь три вида открыток с изображением мельницы Е.Т. Парамонова, две фотографии и один рисунок.

Но даже эти изображения не оставляют сомнений в грандиозности сооружения и разветвленности инфраструктуры, созданной Парамоновым вокруг своей мельницы.

Частью этой инфраструктуры были и жилые дома, построенные Парамоновым для работников, служащих и инженеров, работавших на мельнице. Бродя по этому райончику, я спрашивал жильцов, не знают ли они, чей тот или иной дом, кто его строил, и оказывалось, что каждый второй дом – парамоновский.

Но особенно хорошо сохранился дом, в котором жило руководство мельницы. Сегодня адрес этого дома – улица Нижнебульварная, 30.

Добротный, крепкий дом первоначально состоял всего из шести квартир (по две на каждом этаже) и был предназначен, как мне рассказали старожилы (и подтверждается в литературе), для управленцев высшего уровня, как мы бы сказали сегодня, – для топ-менеджеров.

Дом действительно хорошо сохранился, видно, что жильцы, которых с советских времен гораздо больше, чем есть семей (уплотняли!..), ухаживают в меру своих сил за домом.

Прекрасный фасад, замечательное крыльцо, красивая лестница, неплохой подъезд и даже старинные вентиляционные решетки, которым более 130 лет...

По реестру памятников дом значится как «Дом для служащих мельницы Посохова. 1879 г. постройки».

Парамонов-то купил мельницу в 1889 году, спустя 10 лет после даты постройки дома!.. А может быть, тут присутствует тот же феномен, что и с парамоновскими складами на Набережной: склады принадлежали Максимову, Парамонов имел только два из них, а народ приписал все именно ему. С этим же явлением я сталкивался уже не раз (и писал о нем), так народ часто приписывает те или иные доходные дома фабриканту Асмолову Владимиру Ивановичу, хотя абсолютно точно известно, что тот или иной дом принадлежал другому человеку (например, доходный дом Н.Д. Пашина на улице Сенной, ныне – М. Горького, 153).

Любит у нас народ приписывать хорошим, богатым и известным людям!

Еще от мельницы остался остов старинного здания на территории, заросшей травами и бурьяном и множество опор (так называемых «быков»), служивших опорой для галерей и транспортеров, по которым, вероятно, проходила погрузка продукции прямо на корабли.

Доподлинно никто не может сказать однозначно и бесповоротно, что старинные развалины и есть остатки той самой грандиозной мельницы Е.Т. Парамонова.

Но... Во-первых, местоположение совпадает. Во-вторых, возраст построек совпадает, и ничего не известно про другие аналогичные сооружения в этом месте. В-третьих, опоры для галерей транспортеров свидетельствуют тоже в пользу наших рассуждений. В-четвертых, старожилы других версий не имеют. И, наконец, в-пятых, останки здания похожи на мельницу Парамонова, как она изображена на дореволюционных фотографиях и рисунках. Совпадает и местоположение, и здание похоже...

Но есть и отличия во внешнем виде строения.

Я провел опознание, предложив нескольким коллегам определить, одно и то же здание изображено на старых открытках и моих современных фотографиях, или разные. И мнения разделились, практически, поровну.

Я, например, считаю, что оставшиеся развалины принадлежат не основному зданию мельницы (оно гораздо выше – шестиэтажное, что хорошо видно на дореволюционных открытках), а одному из вспомогательных, расположенных рядом, на общем земельном участке.