«Он не просил прощения». Директор казачьего корпуса на Дону встретился с отцом избитого кадета

Алексей Маринец вернулся в Шахтинский казачий кадетский корпус после избиения и двух недель на больничном, а его отец встретился с руководством учебного заведения. По словам Ивана Маринца, это была встреча «для галочки» — чтобы директор Виталий Бобыльченко смог рассказать, как урегулирует ситуацию. Сабина Бондарь рассказывает, что происходит вокруг ШККК после того, как история с избиением получила огласку.

«Мне же надо отчитаться»

Кадет Алексей Маринец с 27 октября находился на больничном. И хотя медики оставили гипс на его пальце до 17 ноября, а руководство корпуса не признало вину, девятиклассник решил вернуться в учебное заведение. По словам отца, Алексея тепло встретили одноклассники, офицер и классный руководитель.

— Если бы мой сын сказал мне, что не хочет там больше учиться, я бы забрал его документы и перевел в другое место. Но Алексей уважает своих ребят, классного руководителя и не считает себя в чем-то виноватым, — говорит Иван Маринец. — Единственное, за что переживает ребенок, так это за лишенные несправедливо звания и отношение руководства к детям и к тем педагогам, которые решились говорить правду.

По словам отца, добро на возвращение в кадетский корпус Алексею дали и врачи, и психолог, которого мальчик посещал после получения побоев. Иван Маринец тоже приехал в учебное заведение — на встречу с директором Бобыльченко.

— С нами общался директор с [классным 11-го класса]. Она спросила, будем ли мы идти на примирение. Почему она присутствовала при этой беседе, мне непонятно, — рассказал Маринец. — Я ответил, что нет. Спросил, с какой целью меня пригласили — я поехал исключительно потому, что меня попросили в департаменте казачества. Встречаться с этим директором у меня желания не было. А Бобыльченко мне заявил, мол, ему же надо теперь отчитаться.

Только повторял, что не ломал ему палец. Не спорю, что палец Леша мог сломать при падении [после одного из ударов], но это никак не смягчает сделанного.

Во время встречи директор вызвал в кабинет кадета Алексея Маринца. Отец вспоминает, что, когда сын вошел и представился по форме, то Бобыльченко ему не ответил. Зато начал спрашивать про плохие оценки и требовал их исправить. Алексей согласился и вышел.

— Я спросил, какая цель была вызова ребенка? Он ответил: «Чтобы вы видели, как я с ним общаюсь», — пересказывает ситуацию Алексей Маринец. — Я спросил, достоин ли мой ребенок этого корпуса? Мне ответили: «Достоин». Правда, до этого [его] избили и лишили всех званий, сорвав погоны.

Пока же в казачьем корпусе продолжают проверять обстоятельства случившегося с Алексеем Маринцом: там побывал следователь СК, который поочередно опросил кадетов и педсостав учебного корпуса.

— Я попросил ребят не бояться и сказал, что если кого-то из них за правду будут ущемлять или унижать, то встану за них, так же, как встал за своего сына, — рассказал нам Иван Маринец. — Для меня важно, чтобы они понимали, что за правду ругать не должны. Когда следователь вызвал одноклассника Леши для опроса, то оказалось, что директор сообщил, что парня якобы на уроке не было. Следователь достал пояснения Бобыльченко, который написал, что нескольких ребят якобы не было в классе. Мальчик задал вопрос, почему же директор не назвал тех, кто действительно не был на уроке, а он может рассказать, как всё было и как он видел избиение. Вот эти моменты, понимаете, что человек не раскаивается.

Собеседник редакции в органах подтверждает, что письма Ивана Маринца уполномоченному президента и детскому омбудсмену взяты в работу, и ростовским силовикам поступили указания из Москвы тщательно разобраться в случившемся.

— Замять эту историю не удастся, если будут таковые попытки с чьей либо стороны, — считает наш собеседник.

Иван Маринец рассказал, что за эти три недели только и делал, что курсировал между Ростовом и Шахтами. После беседы с директором он снова поехал в кадетский корпус, потому что 17 ноября прошло заседание малого педагогического совета по девятым классам, куда приглашали учеников с родителями. На совещание детей вызывали, чтобы поговорить об успеваемости, но беседы велись тет-а-тет.

— Я не знаю, зачем снова приглашали родителей? Мне сказали, что у Алексея есть двойка, и спросили у него, исправит ли он ее. Он ответил: «Да». Всё, я уехал. Зато потом сын рассказал, что всех собрали в зале, и психолог продемонстрировала видео, которое Леша снял для своей знакомой после избиения, — рассказал Иван Маринец. — На этом видео ребята уговаривали его рассказать об избиении, хотя сын сначала ничего не хотел говорить мне. Это видео они крутили в корпусе как кино. Для чего, не поняли ни дети, ни сын. Зато им сказали, что «позор, он снял видео». Как будто ребенок не имел права на защиту.

Маринец-старший уверен, что всё это делается для психологической нестабильности кадетов. По его словам, руководство корпуса начало третировать классного руководителя и офицера, которые подтвердили, что избиение мальчика было.

— Сегодня я позвонил в департамент казачества и общался с помощником губернатора, потому что они третируют их. С ними не здороваются директор, завуч, намекают им на увольнение, относятся не как к преподавателям, — рассказал Иван Маринец. — После этого из департамента звонили в корпус и предупредили, что подобное отношение к педагогам будет иметь для руководства последствия. Как еще бороться с этим, чтобы защитить людей?