Простые вещи Александры Марининой: «Настоящая любовь — это сказка и полный бред»

Мы задаем простые вопросы: что такое любовь, дружба и свобода. Вещи вроде бы очевидные. Но каждый человек смотрит на них по-своему. Это и интересно. Сегодня наша гостья — писательница Александра Маринина.

— Что такое дружба?

— Это любовь без сексуальной составляющей. Есть некая композиция взаимоотношений двух человек. Если к ней прибавить сексуальный компонент, то получится идеальное супружество. А без него как раз и будет дружба.

Ведь в любви и дружбе, если исключить секс, всё то же самое: удовольствие от общения, уважение, доверие, готовность делиться своей радостью и разделить горести и тяготы другого, принятие особенностей другого человека…

Никогда не понимала фразу «у нее много друзей». Обычная путаница между понятиями «друг» и «приятель». Как, впрочем, и между понятиями «любовь» и «влюбленность».

— Что такое любовь к мужчине?

— Странный вопрос… А что, любовь женщины к мужчине какая-то не такая, как любовь мужчины к женщине?

Любовь — она и есть любовь. Чувство. И каждый из нас испытывает его и переживает, как умеет. Здесь нет и не может быть универсальной формулы, поскольку все мы очень разные.

— Что такое любовь к Родине?

— Это трезвая оценка того, что реально на этой Родине происходит, и искренняя готовность прилагать усилия к тому, чтобы это исправить, насколько возможно. У моей Родины очень много недостатков, это правда.

Но я не приемлю ситуации, когда мои бывшие соотечественники, давно или недавно эмигрировавшие на Запад, злорадствуют по этому поводу и поливают грязью страну, в которой выросли. Недостатки и пороки нужно видеть, это без сомнения, но, мне кажется, о них можно сожалеть, но уж никак не злорадствовать.

— Что такое ревность?

— Ревность, как мне кажется, это болезненное переживание удара по самооценке. Но восприятие какого-то обстоятельства как удара по самооценке есть не что иное, как неуважение и к самому себе, и к другому человеку.

Вот смотрите: «Меня любили-любили, а теперь не любят, теперь любят другого. Какой отсюда вывод? Либо я плохой, а тот, другой, лучше меня, и мне это обидно; либо я по-прежнему хороший, а тот, кто меня теперь не любит, плохой, потому что предал меня». Причем не имеет значения, идет ли речь о романтических отношениях или о любви, например, руководства к сотруднику. Всё равно либо «я стал плох», либо «я хорош, но меня вытеснили или предали».

Почему-то совершенно не учитывается в этих рассуждениях, что кто-то и в самом деле может оказаться лучше, умнее, способнее, привлекательнее, и это совершенно нормально и никоим образом не унизительно для тебя самого. Все разные, и каждый из нас являет собой уникальный набор характеристик, умений, качеств. У тебя этот набор такой, у другого — другой. В чем проблема-то?

А проблема исключительно в том, что есть некий третий элемент в этой конструкции, который на разных этапах своей деятельности и жизни испытывает потребность сначала в одном «наборе», потом — в другом. Ну что ж, третий элемент — тоже живой человек со своими потребностями, он меняется, развивается, и в одно время ему нужен один «набор», а в другое время — другой, потом понадобится еще какой-то, и еще, и еще… Давайте не будем зацикливаться на собственной самооценке и начнем наконец уважать этого третьего, делающего свой выбор.

— Что такое музыка?

— С точки зрения физики, это сочетание вибраций, определенным образом воздействующих на мозг и вызывающих определенные ощущения.

Когда я была совсем маленькой и только начинала заниматься музыкой, то никак не могла понять, почему полтона, различающие мажорное и минорное трезвучие, порождают совершенно разное настроение и восприятие. Всего каких-то полтона — и огромная пропасть между «весело» и «грустно».

Когда стала взрослой, и дело дошло до нейрофизиологии (конечно, на самом примитивнейшем уровне, для полных дилетантов-любителей), тогда сообразила, в чем дело. И стала любить музыку еще сильнее. Для меня она остается волшебством и неиссякаемым источником радости и наслаждения. Музыка есть чудо.

— Что заводит?

— Меня? Ничего. Не появилась еще на этой земле такая штука, которая могла бы меня завести. Для этого я слишком флегматична и слишком хорошо владею собой.

— Что огорчает?

— Огорчают болезни близких людей и их плохое настроение. Ко всему остальному, что могло огорчить в далекой молодости, я давно притерпелась, в том числе и к собственному несовершенству, и к язвительной огульной критике по типу «не читал, но осуждаю». А вот к тому, что мои близкие и любимые болеют или грустят, притерпеться не могу. Очень расстраиваюсь.

— Самый любимый звук?

— Третий звонок в театре или на концерте. Этот звук возвещает, что сейчас начнется чудо. Независимо от того, понравится ли спектакль, хороши ли исполнители. Впрочем, я благодарный зритель и слушатель, всегда нахожу, от чего можно получить удовольствие и чему порадоваться.

И после третьего звонка начинается чудо сотворения: мыслей, слов, чувств, музыки, сюжета. Вот только что в этом самом месте их не было, и вот они уже появляются на моих глазах… Разве это не чудо?

— Что такое свобода?

— Это возможность принимать решения, исходя из представления о том, как было бы лучше для меня и моих близких. Это возможность делать то, что я сама считаю разумным и правильным, а не то, что велено кем-то сверху.

Разумеется, моя свобода заканчивается там, где начинается свобода другого человека, и эти рамки я вижу очень отчетливо и соблюдаю свято. А поскольку территорию свободы других людей я априори считаю очень большой, то эти рамки постепенно сужают мое собственное пространство маневра.

Так что моя свобода — маленькая такая, узенькая, тесная, как чулан, в котором не повернуться. Но всё равно это мой чулан, и в нем всё устроено так, как мне нравится. Это моя маленькая свобода.

— Ваше любимое ругательство?

— Ни за что не скажу! Я же всё-таки женщина, хоть и довольно немолодая. Мое детство пришлось на то время, когда ненормативная лексика в устах молодых женщин считалась чуть ли не шиком. Поэтому… Но в обществе веду себя прилично и ничего такого себе не позволяю.

— Самое нелюбимое слово?

— Самое нелюбимое слово — «настоящая любовь». Бред полный. Кто имеет право судить, какая любовь настоящая, а какая — нет? И вообще, что это? Забили людям головы мифами и радуются, играют в демагогию.

Если я люблю своего мужа, то это любовь настоящая, а если люблю свою кошку или собаку, то какая? Игрушечная что ли? Невсамделишная? А если я люблю и мужа, и его родителей, и своих, то как быть?

Вокруг понятия «настоящей любви» накручена масса глупостей, в том числе и «настоящая любовь бывает раз в жизни». Вот же выдумали сказку! Мы все очень разные, кто-то действительно испытывает чувство только к одному человеку на протяжении всей жизни, а кто-то испытывает его много раз по отношению к разным людям.

Эти чувства различаются по длительности, насыщенности, окрашенности, по «сюжету», по своей силе, но каждое из них настоящее, подлинное. И никто не имеет права утверждать обратное.

— Что такое смерть?

— Смерть — это обстоятельство нашей жизни, с которым следует уметь примиряться и сосуществовать. Избежать ее еще никому не удалось, поэтому что толку ее бояться? Всё равно придет, никуда не денется. Как написал много веков назад Жан де Лабрюйер, «если бы одни люди умирали, а другие — нет, умирать было бы крайне досадно».

— Александра Маринина или Марина Алексеева?

— Конечно, Марина Алексеева. Я ни от кого давно не прячусь и ничего не скрываю. Какая есть — такая и есть, притворяться не стану. Псевдоним взяла почти 30 лет назад, потому что в те времена еще служила и боялась испортить отношения с начальством. Как только вышла в отставку, необходимость в псевдониме отпала, но к тому времени было написано и издано уже 18 книг, поэтому менять имя на обложке показалось неразумным.

— Чем бы вы никогда не хотели заниматься?

— Не могу ответить. Слишком хорошо знаю, как переменчив человек в своих желаниях. Сегодня мне может казаться, что я не хочу чего-то, а завтра утром проснусь с мыслью, что, пожалуй, сделала бы это не без удовольствия. Поэтому слово «никогда» я из своего лексикона выбросила.

— Что такое красота?

— Красота это то, что доставляет удовольствие конкретному человеку. Для одного красота — музыка Шнитке, для другого — Шопена, для одного — полотна импрессионистов, для другого — Дали, и так далее.

Красота — понятие абсолютно вкусовое и индивидуальное. Поэтому в моей бедной голове не укладывается, почему навязываемые глянцем эталоны красоты все принимают за чистую монету.

Люди! Опомнитесь! Куда вы подевали уважение к собственной индивидуальности? Почему вы позволяете посторонним дядям и тетям внушать вам, что красиво, а что — нет? Дяди и тети этим деньги зарабатывают, а вы ведетесь.

Напишите в комментариях, что бы вы хотели спросить у Александры Марининой? Автор лучшего вопроса получит приз — первый том ее нового романа «Горький квест».