«Грубая, злая, издевалась над пациентами». Экс-психиатр ростовской тюремной больницы, осужденная за пытки, попросилась на СВО

Бывший психиатр ростовской тюремной больницы МОТБ-19 написала заявление о заключении контракта на военную службу, сообщил корреспонденту 161.RU источник в правоохранительной сфере. Речь идет об Анастасии Поторочиной. Согласно материалам уголовного дела, медик намеренно велела связывать пациентов на длительное время и доводила их до запущенных пролежней, которые не фиксировала в медкартах и не собиралась лечить.

— Она подала заявление. Пока контракт не подписан, [кандидатура Поторочиной] на рассмотрении. Воинская специальность у нее есть, — сказал источник 161.RU в правоохранительной сфере.

Он добавил, что в случае заключения контракта Поторочина может стать военным медиком и полностью избежать тюремного наказания. Бывшего психиатра МОТБ-19 приговорили к пяти годам лишения свободы. Среди пациентов Поторочиной были и мужчины, и женщины.

Отметим, все медицинские работники в России, в том числе женщины, являются военнообязанными. Военный билет они получают одновременно с дипломом медицинского вуза.

Поторочина работала в структурах ФСИН по Ростовской области с 2016 года. В МОТБ-19 она устроилась в 2019 году. Она была старшим лейтенантом внутренней службы.

В материалах уголовного дела свидетели, допрошенные следствием, в один голос говорили, что Анастасия Поторочина проявляла признаки садизма. Все «санитары» охарактеризовали ее «исключительно отрицательно».

«Она отвратительно вела себя с пациентами, смеялась над ними, назначала „лошадиные“ дозы препаратов, держала длительное время пациентов „на вязках“, у них образовались пролежни», — сообщил «санитар» Ильнур следствию.

Другой «санитар» Антон Печерский на допросе вспомнил слова Поторочиной.

«Ей нравилось, что пациентов можно было привязывать на долгое время. Говорила: „так им и нужно“, „пусть лежат“. [Не оскорбляла], только зло шутила. Она полагала, что они заслужили быть привязанными. Поторочина давала указания „санитарам“ привязывать пациентов при их поступлении, — утверждал он. — Был такой случай, когда пациент нелестно отозвался о Поторочиной, и за это она сказала его привязать».

«Она грубая, злая, издевалась над пациентами. Назначала им уколы по несколько раз в день, от которых пациенты мучились», — заявил следователям третий «санитар».

Бывший начальник психиатрического отделения МОТБ-19 Дарья Позднякова говорила следствию, что Поторочина «поддерживала незаконные действия» оперотдела, который велел привязывать пациентов исходя не из психического состояния, а в качестве наказания.

Врачи, медсестры и санитары МОТБ-19 сходятся в причинах, по которым осужденного или подследственного приказывали связывать. На «вязки» попадали, потому что:

• конфликтовали с силовиками в колониях или больнице;

• пытались навредить силовикам — например, облили горячей водой из кружки;

• писали жалобы на руководство колоний;

• не соблюдали режим — например, курили или пользовались сотовыми телефонами;

• дерзили врачам или «санитарам»;

• пытались покончить с собой или порезать себя.

«Говорила, что „так с зеками и нужно. А что их по голове гладить“, — вспоминала Позднякова следователю. — Она часто задерживалась на рабочем месте. <…> При распределении мной поступивших в психиатрическое отделение пациентов Поторочина выбирала себе на курацию больных с психопатизацией личности, пациентов, совершивших тяжкие и особо тяжкие противоправные деяния (выбор пациентов по заболеваниям не регламентирован законодательством, зачастую происходит по интересу к той или иной патологии)».

Когда экс-начальница психиатрического отделения стала подозреваемой, она написала письмо к президенту РФ Владимиру Путину.

«По своему характеру Анастасия Поторочина замкнутая, малообщительная, своевольная, резкая в высказываниях в отношении осужденных, часто критикующая деятельность другого медперсонала. Со временем, заметив склонность Погорочиной к агрессии по отношению к осужденным, я специально давала на курацию (лечение) пациентов с другими заболеваниями, при которых агрессия является редким синдромом. Однако в местах лишения свободы такое расстройство личности, как психопатия, встречается довольно часто. Оно не исключает вменяемости человека, а значит и возможности несения наказания в местах лишения свободы за свои действия, не требует принудительного стационарного лечения в специализированных психиатрических больницах, с интенсивных наблюдением, не входящих в структуру ГУФСИН России», — писала Позднякова президенту.

Анастасия Поторочина отрицала свою вину на всех этапах следствия и в суде. Она безуспешно попыталась обжаловать приговор. Следователю на вопросы о травмах своих пациентов медик отвечала скупо. Так она комментировала даже смерть Романа Михайова, погибшего от сепсиса, начавшегося из-за пролежня на спине.

«Михайлов первоначально проходил стационарное лечение в психиатрическом отделении, но впоследствии был переведен в хирургическое отделение, где он и скончался. Когда именно, где именно и какова причина смерти Михайлова, мне неизвестно. По какой причине у Михайлова образовалась флегмона поясничной области, мне не известно», — говорила Поторочина следствию.

Тогда сотрудница правоохранительных органов задала психиатру прямой вопрос: что ей известно о пролежнях пациентов, частично зафиксированных в медкартах в отделении больницы? При этом слово «пролежень» врачи избегали и использовали только «нейротрофические изменения крестцово-копчиковой области» или «инфицированная рана области копчика, осложненная флегмоной», или «нейротрофические изменения мягких тканей копчиковой области».

Еще Поторочина врала следствию, что Михайлов никогда не был связан, и она понятия не имеет, откуда у него взялись пролежни. На самом деле хирург Алексей Константинов смазывал их «Левомеколем» с середины мая 2020-го года. В июне пролежень Михайлова увидела начальница терапевтического отделения Инна Фомина. Михайлова она увидела связанным, с пролежнями в копчиковой области.

«Увидев, как выглядит эта „пролежень“, я ужаснулась, поскольку она действительно выглядела запущенной. Я стала спрашивать у его лечащего врача Поторочиной, почему они медлят — надо [было] переводить пациента в хирургическое отделение срочно. Поторочина на мои возмущения отреагировала крайне холодно, сказала, записывать мне все в медицинскую карту, что я считаю нужным», — рассказывала терапевт следствию.

Прооперировали Михайлова прямо в палате психиатрии. Пролежни гнили, рассказал следствию сосед Романа по палате. Общей анестезии не было: вопреки правилам, в отделении психиатрии пришлось ограничиться местной. Разрешения на перевод Михайлова в отделение хирургии не дал оперотдел, сказал следователям Алексей Константинов.

— Я слышал, как он кричал. Истошно так. Я и не думал, что человек может так вопить, — вспоминает осужденный, лежавший в соседней палате. — Я спросил санитара: «Что с ним? Его там режут, что ли?» И санитар спокойно кивнул: «Режут». Мне еще неделями снились его крики.

Лях велел прооперированного Михайлова переложить на живот и связать снова, говорили экс-санитары на допросах. Спустя три дня гниющие пролежни еще раз прооперировали. 9 июня Михайлова с заражением крови перевезли в отделение хирургии. 24 июня 2020 года мужчина умер.

Поторочина настаивала, что пациенты намеренно и массово наносили себе «телесные повреждения в виде пролежней».

«Те пациенты, которые были у меня с таким диагнозом, „залеживались“ в постели по ряду причин, одна из которых нестабильность психического состояния, о чем указано в медкартах и о чем неоднократно пациент предупреждался. О лечении таких пациентов с точки зрения хирургии ничего показать не могу, поскольку это не в моей компетенции. <…> Я указывала в его медицинской карте, что пациент аутоагрессивен (аутоагрессия — агрессия, направленная на себя). Я имела в виду, что пациент склонен наносить сам себе телесные повреждения, в том числе, „залеживаться“ в постели, и имел склонность к демонстративно-шантажному поведению», — ответила Поторочина.

Других собственных пациентов, которые получили пролежни в ее отделении, Поторочина не помнила вообще. Она утверждала, что пролежни у людей возникают не из-за того, что пациентов связывают в неподвижном состоянии на недели и даже месяцы, а из-за индивидуальных причин — например, из-за наркомании.

«Причины образования пролежней индивидуальны: отягощенный анамнез, сопутствующие соматические заболевания, полинаркомания, нестабильность психического состояния, склонность аутоагресии, демонстративно-шантажному поведению и так далее», — заявила психиатр следствию.

Редакция 161.RU публиковала расследование о внутреннем устройстве психиатрического отделения МОТБ-19. В психиатрическое отделение межобластной тюремной больницы МОТБ-19 с 2018-го по 2020 год присылали тех, кто конфликтовал с сотрудниками ФСИН. Многих привязывали к кроватям на недели и месяцы, накачивали галоперидолом, почти не кормили.

Все это время систему курировал Александр Лях, которому подчинялись «санитары» — заключенные, по приказу оперотдела связывавшие других пациентов. В марте 2025 года Лях заключил военный контракт и уехал из колонии.

Только за 2020 год в отделении скончался как минимум 21 пациент, пока там действовала система связываний и сильнодействующие препараты применяли по приказу оперотдела, а не по назначению врачей. Самому молодому погибшему было 38 лет.