«Он был нашим… оказывал помощь»: куратор пыток в тюремной больнице Ростова — о гибели пациента, два месяца гнившего от пролежней

Экс-замначальника ростовской тюремной больницы МОТБ-19 Александр Лях продолжает настаивать, что не виновен в пытках над заключенными. Об этом он заявил на заседании в краснодарском Четвертом кассационном суде общей юрисдикции, который оставил в силе прежний приговор организаторам пыточной системы.

— Что касаемо Михайлова, я к его смерти, к большому счастью, не имею никакого отношения, как и другие осужденные, — сказал Александр Лях судье. Аудиозапись выступления экс-силовика есть в редакции 161.RU. — Данный потерпевший поступил законно из СИЗО-3 с признаками белой горячки. И моей заинтересованности в его смерти не было никакой, так как сам Михайлов являлся нашим… Ну не нашим… Если по воле говорить, за пределами колонии — общественным помощником. Михайлов неоднократно оказывал помощь.

В МОТБ-19 Романа Михайлова привезли 13 апреля 2020 года. «Санитары» его избили при поступлении и привязали к кровати. Следствию они сказали, что это был приказ Александра Ляха. Силовик на допросах это отрицал, но врачи подтвердили, что оперотдел не позволял развязать Михайлова. В больнице Роман оказался после того, как записал видео с рассказом о коррупции в ростовской ИК-2.

В ролике Михайлов заявил, что в колонию проносили шашлыки и все виды жареного мяса, чтобы продавать заключенным. На записи он говорил, что в колонии продавали наркотики и алкоголь.

— Он возмущался, что его привязывают ни за что, но каких-то [опасных] действий не совершал. Михайлов просил, чтобы его отвязали, и чтобы к нему пришел кто-нибудь из оперативников. Я передавал эту информацию, в том числе в оперативный отдел, но они не хотели к нему идти. Из поведения Ляха [и его заместителей] я понял, что Михайлова «наказывают» за его «стукачество». Через какое-то время у Михайлова, как и у многих пациентов, образовались [пролежни]. Мне было жаль его, я говорил об этом [психиатрам]. Они говорили, что разберутся, — утверждал следствию один из «санитаров».

Лечащий врач-психиатр Анастасия Поторочина говорила следствию, что Михайлов никогда не был связан, и она понятия не имеет, откуда у него взялись пролежни. Инспектор ФСИН подтвердил, что в свои смены постоянно видел Михайлова привязанным. В июне пролежень Романа увидела начальница терапевтического отделения Инна Фомина и диагностировала флегмону поясничной области.

— Я ужаснулась: она действительно выглядела запущенной, — говорила терапевт следователям. — Стала спрашивать у его лечащего врача [Анастасии] Поторочиной, почему они медлят. Надо [было] переводить пациента в хирургическое отделение срочно. Поторочина отреагировала крайне холодно.

В тот же день Михайлова прооперировали в психиатрическом отделении — прямо на его кровати. Пролежни начали гнить, из раны вытекло много гноя, говорил следствию бывший сосед Михайлова по палате. Такие операции проводят только под общим обезболиванием, но в палате психиатрии пришлось ограничиться местной. Переводить Михайлова в хирургию не разрешил Александр Лях, сказал следователям хирург Алексей Константинов.

— Я слышал, как он кричал. Истошно так. Я и не думал, что человек может так вопить, — вспоминал в разговоре с корреспондентом 161.RU осужденный, лежавший в соседней палате. — Я спросил «санитара»: «Что с ним? Его там режут, что ли?» И «санитар» спокойно кивнул: «Режут». Мне еще неделями снились его крики.

Лях велел прооперированного Михайлова переложить на живот и связать снова, говорили экс-«санитары» на допросах. Спустя три дня гниющие пролежни еще раз прооперировали. 9 июня Михайлова с заражением крови перевезли в отделение хирургии. 24 июня 2020 года он умер.

Роман Михайлов скончался в 42 года от сепсиса, который начался из-за флегмоны поясничной области — то есть пролежня, установила экспертиза. Пролежень был размером с лист А4, рассказала корреспонденту 161.RU Галина, дочь Романа.

— Шок был от того, как он выглядел в гробу, — вспоминает Ольга, вдова Михайлова. — Я присматривалась, но не узнавала его. Я таким его никогда не видела. Он был полный, такой упитанный, высокий мужчина. А в гробу лежал старичок. Одни кости, обтянутые кожей. Я его трогала, а через костюм [прощупывались] кости. И руки маленькие были, как у ребенка. Сепсис — это гниение заживо, он лежал и гнил с высокой температурой, болью.

Дочь Михайлова говорит, что за полгода до смерти Роман Михайлов весил около 120 килограммов.

Еще на заседании в краснодарском Четвертом кассационном суде общей юрисдикции Александр Лях сообщил, что следствие не нашло ни единого потерпевшего по делу о пытках.

— Не установлен ни один потерпевший, как было заявлено органами проведения следствия, которые были помещены в психиатрическое отделение в виде наказания за отдельные проступки, которые ими были совершены. Все потерпевшие из числа спецконтингента были помещены в психиатрическое отделение законно, и прибыли они туда законно, о чём также говорили ФСИН России, — настаивал Лях.

Корреспондент 161.RU прочел более пятидесяти томов уголовного дела о превышении полномочий в МОТБ-19 и убедился, что следователь допросила десятки потерпевших заключенных, неоднократно — медиков и силовиков. В материалах уголовного дела зафиксированы телесные повреждения от ремней на руках и ногах заключенных, а также пролежни в районе копчика пациентов МОТБ-19.

Врачи, медсестры и санитары МОТБ-19 сходятся в причинах, по которым осужденного или подследственного приказывали связывать. На «вязки» попадали, потому что:

• конфликтовали с силовиками в колониях или больнице;

• пытались навредить силовикам — например, облили горячей водой из кружки;

• писали жалобы на руководство колоний;

• не соблюдали режим — например, курили или пользовались сотовыми телефонами;

• дерзили врачам или «санитарам»;

• пытались покончить с собой или порезать себя.

Медики таких пациентов могли не посещать, а «санитары» не имели права их развязывать, утверждал на суде бывший «санитар» психиатрического отделения. Статья, по которой человек оказался за решеткой, значения не имела. Как и диагноз. Связывали осужденных за разное: кражи, угон без цели хищения, сутенерство и распространение наркотиков. Был даже бездомный, который трижды садился по одной статье: нападение на представителя власти.

Корреспондент 161.RU поговорил с заключенными, которых привезли в психиатрическое отделение при отсутствии психиатрических диагнозов. Один из них, Константин Г., попал в больницу после жалоб на руководство батайской колонии ИК-15. Фсиновцы объяснили: жаловался, вот тебя и привезли.

Связанным Константина держали три недели. Большую часть времени он не помнит — из-за уколов Константин был без сознания. Меньше чем за месяц в «пыточной» он похудел на 24 килограмма.

— Я не мог ходить. Многие осужденные были в шоке от того, какой я уезжал и какой вернулся.

История Виктора К. во многом напоминает случай Константина: те же проблемы с зарплатой, жалобы, этап в МОТБ-19.

В больнице Виктор пролежал с конца августа до начала октября 2020 года. Его мама Ирина говорит, что всё это время «металась»: фсиновцы не отвечали, куда пропал ее сын. Что Виктор в психиатрии, она узнала от других заключенных. В больницу ее не пустили. Виктор никогда не стоял на учете психиатра и диагнозов не имел — даже срочную службу прошел в элитных ВДВ, подчеркивает Ирина К.

Виктор даже не почувствовал, как начала гнить его спина. Только когда его развязали, пошевелился и понял: ему неудобно, тянет. На спине образовался пролежень размером с кулак. Но мучение было не только физическим: на Виктора давила постоянная беспомощность.

— Я ей [Поздняковой] сказал, что она сядет. Не важно, когда. Я знал, что это случится, — говорит Виктор.

В медкарте Виктора К. вообще нет упоминаний о пролежнях. Медицинские документы Виктора изучил корреспондент 161.RU. В бумагах указана «инфицированная рана крестцово-копчиковой области». Экс-начальник хирургического отделения Алексей Константинов еще дописал, что у Виктора «отсутствуют телесные повреждения от применения средств мягкой фиксации».

На допросе Константинов объяснил, что главврач Тигран Мкртчян велел ему не писать в диагнозе слово «пролежень», потому что они массово развивались на руках, спинах, ногах у привязанных заключенных.

Год назад на прениях Лях отчитывал судью и прокурора. Бывший замначальника МОТБ-19 возмущался: почему следствие поверило заключенным, а не ему — потомственному силовику, всю жизнь носившему погоны? То, что потерпевшими по делу признали более сорока человек и их показания вырисовываются в цельную и мрачную картину, Ляха не смущало. Как и то, что о его приказах связывать заключенных суду рассказали «санитары» и врачи разных отделений.

— Служил я верой и правдой, никогда не переходил грань закона, — настаивал Александр Лях, выступая в Октябрьском районном суде Ростова. — Родители у меня — инвалиды второй и третьей группы. Они бывшие сотрудники прокуратуры МВД.

Судье Лях зачем-то сообщил, что его отец недавно получил почетную грамоту от генпрокурора РФ Игоря Краснова, а мать силовика — почетный сотрудник прокуратуры.

— Я даже не знаю, для чего здесь нахожусь, — говорил Александр Лях на суде. — Сделали из меня непонятно кого, какого-то изверга. Я с 15 лет, в отличие от них, не сидел в тюрьме! А учился в высших учебных заведениях для службы родине. Не пошел по стезе осужденного. И им доверяет товарищ гособвинитель! Не доверять показаниям сотрудников, а доверять показаниям спецконтингента, осужденным!

Напомним, только за 2020 год в отделении психиатрии МОТБ-19 скончался как минимум 21 пациент, пока там действовала система связываний, а сильнодействующие препараты применяли не по назначению врачей, а по приказу оперотдела. Самому молодому погибшему было 38 лет.

Следователь установила, что систему курировал бывший начальник по безопасности и оперативной работе больницы Александр Лях. Ему подчинялись «санитары» — заключенные, по приказу оперотдела связывавшие других пациентов. Психиатры при этом закрывали глаза на нарушения и фабриковали документы — делали пометки в медкартах, что пациенты привязаны к кроватям на положенный срок. Поначалу на допросах они утверждали, что никаких пыток в МОТБ-19 не было. Затем экс-начальница психиатрического отделения Дарья Позднякова призналась, что систему организовал Александр Лях.

Год назад суд признал бывших руководителей медучреждения виновными в организации «пыточного конвейера» в стенах психиатрического отделения. Александр Лях получил семь с половиной лет колонии, Дарье Поздняковой дали шесть лет колонии. На пять лет за решетку отправили психиатра Анастасию Поторочину. Они попытались обжаловать решение суда, но апелляция оставила приговор в силе.