Город Андрей Кудряков, руководитель поискового объединения «Миус-Фронт»: «Приехав на Миус-фронт, мы увидели брошенные солдатские кости, разоренные могилы и черепа, которыми играли в футбол»

Андрей Кудряков, руководитель поискового объединения «Миус-Фронт»: «Приехав на Миус-фронт, мы увидели брошенные солдатские кости, разоренные могилы и черепа, которыми играли в футбол»

В этом году в Ростовской области принят закон, который должен защитить донских поисковиков и одновременно свести на нет деятельность черных копателей. Однако на черный рынок все так же поступают оружие, медали и боевая техника времен Великой Отечественной войны. Следствие этого – разграбленные братские могилы и невозможность опознать захороненных в них. Почему закон пока не помогает, за чем чаще всего охотятся черные копатели и есть ли «оборотни» среди поисковиков? На эти и другие вопросы корреспонденту 161.ru ответил руководитель поискового объединения «Миус-Фронт» Андрей Кудряков.

Андрей, в конце минувшей недели в Шахтах состоялась церемония перезахоронения нашего земляка, погибшего в ходе боев за Миус-фронт...

– Да. В сентябре в ходе вахты Памяти нашими украинскими коллегами недалеко от Русско-Украинской границы были найдены останки гвардейца, нашего земляка Зазулина Александра Даниловича. Это 195 Гвардейский стрелковый полк 96-й Гвардейской стрелковой дивизии. В июле 1943 года эта дивизия попала в окружение на Миус-фронте, но не сдалась, и полк, где служил Александр Данилович, оборонялся до последнего. В течении четырех дней они защищали село Степановка, располагающееся возле границы с Украиной. В итоге из всего полка уцелело всего восемь человек. Зазулин Александр Данилович погиб при выходе из окружения, и в течение последних 69 лет он считался пропавшим без вести. Опознать останки удалось благодаря солдатскому котелку, на котором хорошо сохранились имя и фамилия бойца. К сожалению, такие вещи находятся довольно редко, поэтому и опознать удается далеко не всех. Призывался Александр Данилович из города Шахты, нам, благодаря помощи местной администрации, удалось очень быстро найти его родственников. Они и сейчас живут в Шахтах. 9 ноября состоялось захоронение останков гвардейца. Пришли на церемонию и его родственники. Теперь у них есть возможность прийти на могилу деда и почтить его память.

А как часто удается опознать останки погибших бойцов?

– В этом деле все зависит от настойчивости, от того, как много сил тратит поисковик на установление личности погибшего. Иногда нам в этом помогают даже сотрудники лаборатории ФСБ по Ростовской области. Эти ребята порой в течении года собирают из кусочков медальон, на котором выбита фамилия. Мы гордимся тем, что нам удается опознать практически каждого десятого найденного солдата. При этом для опознания используются самые разные методы – от современных криминалистических, когда вещи собираются по клочкам, до работы в архивах.

Андрей, чего не хватает вашему поисковому отряду? Финансирования, техники, добровольцев?

– Больше всего не хватает, как ни странно, понимания значимости нашей работы, потому что очень часто люди спрашивают, как много мы получаем за то, что делаем. Да и вообще люди не понимают, зачем нужна память о войне и зачем мы пытаемся ее сохранить. Понимания этих моментов в обществе очень не хватает. У некоторых спрашиваешь: «Где воевал твой дедушка?» – а он ответить не может, зато рассказывает кто такой Путин, Медведев. Но мы считаем, что в первую очередь каждый должен знать историю своей семьи. Конечно не хватает и средств, но не на поисковые работы, а на уход за памятниками. Сейчас хорошо видно, в каком удручающем состоянии находятся братские могилы и монументы, посвященные Великой Отечественной войне и ее героям. На их содержание требуются, конечно, очень большие средства. И наша первоочередная задача – не дать разрушиться наследию, которое нам оставило поколение той войны. Только за этот год мы построили несколько новых памятников и около десятка восстановили. Вот на это уходит основная часть средств и хотелось бы, чтобы деньги собирались не только общественными средствами, но и поступали из бюджета.

Не так давно в Ростовской области был принят закон о поисковых работах и поисковиках, который должен был упорядочить вашу работу и приструнить так называемых «черных копателей». Заработал ли закон в действительности?

– В отсутствии данного закона возникало очень много недоразумений, которые коснулись и нашего поискового объединения. Поэтому мы нашли понимание в администрации области и вместе с законотворцами, сев за стол, создали такой закон. Теперь стало официально закреплено, что в поисковых работах могут участвовать дети с 14 лет. Это очень важно, так как наша работа нацелена в будущее, на воспитание молодежи. С принятием закона появилась и реальная возможность бороться с черными копателями – теперь правоохранительные органы знают, какие документы должны быть у добросовестных поисковиков. Таким образом, дни черных копателей сочтены. Теперь для них существует административная, а при повторном задержании и уголовная ответственность за разорение воинских захоронений. Раньше с ними мы боролись сами, а сейчас черными копателями может заниматься и полиция.

Тем не менее черные копатели не исчезли, и вряд ли можно надеяться на это в будущем.

– Я надеюсь, что они все же исчезнут. Со временем отношение к войне и истории в обществе становится все более уважительным. 90-е годы прошли. Это тогда можно было услышать фразы типа: «Да лучше бы нас немцы захватили». Сейчас все больше и больше растет интерес молодежи к войне, уважение к памяти своих предков. И чем больше в нас становится уважения, тем меньше мародеров и вандалов. Это на самом деле так. С каждым годом мы все реже фиксируем факты разграбления захоронений.

– Лично вам приходилось сталкиваться с мародерами?

– Конечно. Однажды они даже обстреливали мой автомобиль. На самом деле 15 лет назад, когда появилось наше поисковое объединение, мы не собирались заниматься поисковой работой. Но, приехав на Миус-фронт и увидев брошенные солдатские кости, разоренные могилы, черепа, которыми в футбол играли, решили заняться поисковой деятельностью. Для начала мы стали собирать кости, потом выявлять людей, которые разграбляют солдатские захоронения. Поначалу с такими людьми у нас складывались очень жесткие диалоги. И вот так, потихонечку, мы стали наводить на Миус-фронте порядок.

С течением времени все дороже становятся артефакты той войны: медали, оружие, боевая техника. И конечно не секрет, что все это продается на черном рынке. А у вас пытались купить что-нибудь из того, что обнаружено поисковым отрядом «Миус-фронт»?

– Увы, самый вопиющий факт – это продажа солдатских медальонов, в которых хранится информация о погибших бойцах. Несколько раз мне приходилось за свои деньги выкупать их у черных копателей, так как для меня эти вещи бесценны. Со мной связывались и напрямую предлагали продать мне медальоны по тысяче рублей за штуку. Я отдавал деньги и потом мне сообщали, где эти медальоны находятся и где их откопали. Приходилось выкупать и медали. Так, однажды за медаль «За отвагу» отдал 100 долларов, а потом выяснял, где этот бессовестный человек прикопал останки. Вот такие моменты действительно имели место. И по-моему, ничего нет страшнее того, когда продают самое святое. Все вещи, которые мы находим сами или выкупаем у мародеров, каждый может увидеть в школьных музеях. Также мы сотрудничаем с Российской Академией наук и передаем все уникальные находки туда. Но сейчас есть надежда на создание музея воинской славы нашего региона. Как раз на днях было принято обращение по этому поводу Южного научного центра РАН к администрации Ростовской области. Сейчас есть ряд предложений по расположению музея в нескольких исторических здания Ростова, которые будут рассматривать в администрациях города и области. Одно из предложенных зданий – Парамоновские склады.

А что из предметов Великой Отечественной войны больше всего ценится среди коллекционеров и на черном рынке стоит наиболее дорого?

– Безусловно это оружие. Причем и российское и немецкое, чем реже, тем дороже. У нас в 1941 году в шли бои и в то время использовалось очень много экспериментальных моделей оружия, таких, как например автомат ППД или винтовка СВТ. Немцы также использовали мого экспериментального оружия, например, автомат MP-28. Вот на такие вещи сегодня существует очень большой запрос. Иногда с предложениями о покупке обращаются и к нам. При этом цена для таких людей не имеет значения, говорят, мол требуйте любых денег, главное найдите. Пытаешься им объяснить, что это незаконно, а они в ответ: «Для меня закона не существует!».

Приходилось ли вам ловить за руку своих же коллег, которые оказались нечистыми на руку?

– В нашем поисковом объединении таких случаев не было. Но в прошлом году произошел вопиющий случай, когда сотрудники ростовского управления ФСБ задержали группу торговцев оружием, которая оформилась как поисковый отряд. Представляясь поисковиками они ездили по Ростовской области, выкапывали оружие. И таких фактов уже доказано очень много. Уже прошло несколько судебных заседаний над участниками группы, но, на сколько мне известно, главарь до сих пор не осужден.

Андрей, ваш поисковый отряд работает уже не первый год и за это время сделано немало. Сколько впереди еще работы?

– Каждый год мы работаем на высоте «Черный ворон». Это в Куйбышевском районе, одно из центральных укреплений Миус-фронта. Во время вахты памяти здесь мы раскапываем ежедневно около 100 метров окопов и находим по 10-15 погибших солдат. Так вот мы с ребятами посчитали на сколько много работы осталось только по этой высоте. В результате мы выяснили, что только по «Черному ворону» нам работать еще минимум 50 лет. А таких мест по Миус-фронту насчитается немало. Так что работа останется и на наших внуков.

Сколько человек сейчас входит в поисковый отряд «Миус-фронт»? И легко вообще к вам попасть, придя, так сказать, с улицы?

– Сегодня в нашем отряде около 500 человек, а 15 лет назад было всего пятеро. Практически во всех районах Ростовской области работают филиалы нашего объединения. Буквально в ноябре, в худшем случае в декабре, заработает сайт «Миус-фронта», а пока работают группы в социальных сетях. Здесь любой желающий может записаться и принять участие как в поисковых выездах, которые не прекращаются практически ни на день, так и в вахтах памяти. Вот последний вариант предпочтителен для новичков. В ходе таких вахт люди осматриваются, привыкают, а потом остаются.

Какими навыками или физическими данными должен обладать кандидат в поисковики?

– Поисковая работа – это не только работа с лопатой. Если человек обладает аналитическими способностями или просто любит читать, то для него найдется место в нашем областном архиве и в подольском архиве, если у человека есть возможность туда выезжать. Поиск родственников погибших солдат также очень важен и требует огромного количества времени и сил. Так что поисковая работа – это исследовательская деятельность, а иногда и работа сыщика. Есть у нас ребята, которые работают через Интернет с национальной библиотекой конгресса США, источниками в Германии и добывают необходимую информацию. Так что для «Миус-фронта» главное не мускулы, а желание и понимание важности нашей работы.

Фото: Фото из личного архива Андрея КУДРЯКОВА

ПО ТЕМЕ
Лайк
LIKE0
Смех
HAPPY0
Удивление
SURPRISED0
Гнев
ANGRY0
Печаль
SAD0
Увидели опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter
Комментарии
27
ТОП 5
Мнение
Верните Песьякова! Почему смена вратарей в «Ростове» оказалась провальной
Анонимное мнение
Мнение
«Бессмысленное издевательство над собой». Можно ли правильно питаться на 1000 рублей в неделю: эксперимент
Анонимное мнение
Мнение
«Мясо берем только по праздникам и не можем сводить детей в цирк»: многодетная мать — о семейном бюджете и тратах
Анонимное мнение
Мнение
«Цены попадали в идеальный шторм». Как ситуация на авторынке России стала зловещей
Анонимное мнение
Мнение
«Регион на пороге потрясений». Политолог — о том, почему именно Слюсарь пришел на Дон вместо Голубева
Александра Шевченко
Шеф-редактор 161.RU
Рекомендуем
Объявления