«Я верю в лучшее»: белорусская гандболистка — о протестах на родине и «Ростов-Доне»

Линейная белорусской сборной Анастасия Лобач пришла в «Ростов-Дон» в сентябре 2020 года. С характером у гандболистки все в порядке: она возвращается в большой спорт после двух травм крестообразных связок и рождения малыша. 161.RU спросил Лобач, что привело ее в «Ростов» и как она решилась записать видеообращение против полицейского насилия.

О городе, «Ростов-Доне» и Пере Юханссоне

— В городе пока, к сожалению, мало где удалось побывать из-за напряженного графика. Все свободное время провожу со своей семьей, с малышом — ему 11 месяцев. Виктория Борщенко нам провела небольшую экскурсию по набережной, Ксения Макеева — по Пушкинской до кафе Владлены Бобровниковой, где мы попробовали мороженое.

В команде все замечательно, мне нравится. Адаптация далась легко, так как все говорят на моем языке. Еще до прихода сюда я знала много игроков «Ростов-Дона». Девчонки мне помогали с квартирой, с бытовыми вопросами. С Ксенией Макеевой я играла сезон в румынском «Байя Маре», пересекалась также с Вяхиревой, Кузнецовой, Калининой, Кожокарь в «Звезде». С Викторией Борщенко и Региной Шимкуте, которая сейчас правда завершила карьеру, играла в украинской «Галичанке». Заочно и других знала: мы часто играли в Лиге чемпионов и других турнирах.

Когда набирала форму, хотела попасть в российский чемпионат. Мне хотелось легче пройти адаптацию, поэтому над предложением из Ростова даже не думала. Я шла после тренировки и узнала об интересе ростовской команды. Я тогда тренировалась, когда даже не знала, куда попаду. Это было сложно. Раз через раз задумывалась: «а надо ли все это». Я пришла домой, сказала супругу и приняла решение, что теперь точно назад пути нет, надо еще больше тренироваться.

Я приехала в Россию вместе с семьей. Для нас все сложилось удачно — просто приехали, и все. На первом этапе было много сложностей, клуб должен был оставлять какие-то документы на границе, но затем все упростилось. Летели мы, правда, через Турцию, так как авиасообщения с Ростовом не было.

С [новым главным тренером] Пером я работала в «Бухаресте». Скажу так, он эмоциональный, заводной, дисциплинированный. Он немножко взрывной, но достаточно быстро успокаивается.

О возможной отмене сезона и наборе физической формы

— Все стараются думать позитивно. Все отслеживают ситуацию с коронавирусом, между собой говорим в раздевалке. Если где-то проскакивает грустная мысль об этом, то говорим: «Поживем — увидим». Не хочется думать о плохом. Ситуация такая, что такой вариант возможен, но для спортсменов этот вариант ужасен. Ты впахиваешь, трудишься, но мы надеемся, что все будет хорошо

Я готова была выйти и в матче с «Астраханью», но тренерский штаб принял такое решение.

Поговорили и решили, что будет небольшой перерыв. Нет, я не отдыхаю, просто работаю по своему индивидуальному графику. Надеюсь, что в ближайшее время я уже тоже буду на площадке. Я чувствую себя все лучше и лучше. Дальше уже будет решать только тренер.

Здорово, что болельщики интересуются, почему я не играла, но мне было тяжело находиться на скамейке, зная, что ты можешь помочь, но не играешь. Ты вроде бы показываешь, что можешь помочь, а тебе показывают «потерпи, потерпи». Мне это сложно далось. Я пришла домой и не могла уснуть, ощущение не самое приятное.

Я хочу играть, полна амбиций, но говорят, что надо думать на перспективу. Один матч ничего глобального не решит, надо думать о сезоне.

До «Ростов-Дона» я играла в нескольких чемпионатах. Говорю на румынском, на английском. Он, наверное у меня, неидеальный, но объясняться на нем могу. С коммуникацией проблем не было в Европе. Они коммуникабельные люди. Если даже тебя не понимают, то пытаются это сделать.

Сейчас сложно сравнивать болельщиков в Румынии и Ростове, так как на трибуны всех не пускают. Но когда была с «Бухарестом» здесь, то видела, что команду любят. Полный зал. Здесь очень здорово. Многие болельщики писали, когда меня объявили. В первую пару дней был большой наплыв сообщений. Желали удачи, успехов. Мне было приятно.

О хобби

Во время декрета стала печь кондитерские изделия. Я сладкоежка по жизни сумасшедшая. Сейчас все свободное время я отдаю малышу и супругу.

В инстаграме пару дней назад я предложила обмен книгами. В последнее время я больше читаю книги о материнстве, чтобы быть лучше, совершенствоваться. Мне очень понравилась книга Петрановской «Тайная опора». Я приехала сюда, удивлена, что ее никто не читал. На меня она произвела впечатление. Для души я бы выбрала книгу Эндрю Мэтьюза «Живи легко». Сейчас такой круговорот событий, в жизни перемены, новая команда, тренировки, я немножко в сторонке, игра с «Астраханочкой» была тяжелая. Я решила, что пошлю эту книгу незнакомому человеку. Она мне близка по мыслям.

О карьере в сборной и протестах

В августе мы записали видеообращение против насилия. Насколько знаю, у девчонок не возникло проблем. Почему это сделали? Это моя страна, я за нее переживаю. На такое не могу просто так смотреть со стороны. Наверное, из-за этого трудности могут возникнуть. Все это знают, но верят в лучшее. Не зря люди тысячами выходят на улицы и думают, что ОМОН опомнится и президент будет вести себя иначе, но этого не происходит. Насилие продолжается. Каждый, кто может говорить, что против этого, делает все, чтобы нас услышали за пределами нашей страны. В своей стране нас, к сожалению, не слышат. Наверное, это был такой крик помощи.

Надеюсь, что на игре за сборную это не скажется, но ситуации у нас разные бывают. Сейчас некоторые доходят до абсурда. Есть люди, которых я очень уважаю, подписали открытое письмо против насилия и за новые выборы, которые были бы честными, но тренера вратарей и администратора убрали из сборной. Они сказали свое мнение. Я верю в лучшее, по-другому, наверное, нельзя.

С того времени в лучшую сторону ничего не поменялось. Это ужас какой-то. Ты выходишь из подъезда, тебя встречает какой-то мужик, бьет тебя и затаскивает в машину — забудь, как тебя звали. Это реально беспредел. Силовики избивают, бьют без какой-либо на это причины. От таких моментов хочется просто открыть форточку и орать. Задаюсь вопросом, где справедливость? Хотя мне недавно вот сказали, что ее нет.

У нас в стране сейчас все сложно. Если смотреть на моих друзей, мое окружение, то они максимально стараются нагрузить себя. Если это работа одна, то в 30 лет люди стараются брать 1,5–2 ставки, чтобы хотя бы кушать хорошо. Как бы это ни звучало плохо. Это так. Есть какой-то класс, который живет хорошо. Но есть, например, преподаватели, которые получают какой-то мизер и берут дополнительные часы, чтобы как-то жить.

За столько лет правления [Александра Лукашенко] хорошей жизни я не увидела. Среди моих близких, друзей, я часто ездила по стране. Я хочу лучшего. Любые перемены — всегда к лучшему. Да, это тяжело, будет сложно, но и сейчас нелегко. Для моих детей хочется лучшего.

В Минске выходят далеко не 200 человек. Толпы такие — там, наверное, тысяч двести точно будет. Среди моих знакомых в воскресенье «я иду на митинг» — как выйти прогуляться. Люди хотят отстаивать свою точку зрения. Каждый день у нас студенты, пенсионеры бастуют. Все говорят: «Уйди, ты нам надоел, мы тебя не выбирали». С его слов, все это не так. Мы все — наркоманы, пьяницы, шайка, которые собрались тут.

Есть люди, которые за действующую власть. Люди боятся перемен. Тихо сидеть и не высовываться — это стиль жизни, который поменять очень сложно, но и их все меньше. Потому что им сразу говорят: «Как так, ты не видишь, что происходит?». Особенно много таких людей среди старшего возраста. Привыкли уже так. Нам платят наши 100 долларов — и хорошо. Платили бы и их дальше.

Один из главных аргументов: «Вы еще не знаете, что значит по-настоящему плохо, вы еще тогда не жили». Будут ли у меня проблемы из-за моих слов? Честно? Не знаю. Все может быть. Ни капельки не могу сказать на сто процентов, что все будет ок. Это риск. Я рискую. Я со своим народом. Плакать хочется, что наши своих же с такой ненавистью бьют. Это страшно.