«Это была жизнь рабыни»: ростовчанка рассказывает, почему бросила троих детей, мужа и ушла из дома

Это случилось две недели назад. Я кинула в рюкзак одежду, документы, лекарства и ушла из дома, оставив мужа и троих детей. Двое из них — подростки, а маленькому недавно исполнилось три, и он плакал, когда я уходила. Но я не могла остаться, потому что чувствовала, что побег — мой единственный шанс на выживание.

После таких слов кто-то может подумать, что меня бил муж, но это не так. Саша всегда любил меня, и, хотя он, как и многие мужчины, не любил помогать по дому, всё же он был нежен со мной и старался поддержать в трудный момент.

Причиной этого поступка стала загадочная болезнь. За три месяца она превратила меня, сильную цветущую 37-летнюю женщину, в ходячий труп. Началось всё с болей в животе, которые мучили меня днем и ночью, то становясь слабее, то усиливаясь до приступов, когда я была вынуждена вызывать скорую.

Тщательное обследование не выявило ничего серьезного, анализы были идеальными, мне прописали лечение от гастрита и отправили домой. Но с каждым днем мне становилось хуже. Порция пищи, которую я могла съесть без боли, с каждым днем уменьшалась. Я начала стремительно терять вес и слабеть.

Худая, изможденная я попала к невропатологу. Врач сказала, что у меня скрытая анемия, и я месяц лечилась на дневном стационаре. Поначалу на капельницах мне стало лучше, и я смогла есть нормально, но все остальные симптомы остались даже после месяца лечения. Я не могла пройти больше ста метров без головокружения и тошноты, а если шла дальше, меня начинало качать, и приходилось садиться на землю, чтобы не упасть в обморок.

Дом пришел в хаос, я не могла убирать, готовить и мыть посуду, потому что от любого усилия начинал болеть живот. В какой-то момент я заметила, что эта боль появляется также как реакция на негативную информацию или громкие звуки. Анализы, кардиограмма, МРТ были в норме, и я не знала, что мне делать, куда идти.

По жизни я не ипохондрик. У меня всегда много идей, я общаюсь с множеством интересных людей и веду насыщенную жизнь. Даже когда болезнь лишила меня всего, я была полна оптимизма, шутила и строила планы на будущее. Когда я начала работать с психотерапевтом, мне нечего было рассказать, кроме того, что я люблю свою семью, я счастлива, и мне мешает только моя тяжелая непонятная болезнь.

Но в какой-то момент я устала от своей неспособности контролировать свое состояние и свою жизнь. Кроме того, меня угнетало запущенное хозяйство. Я просила мужа и старших детей помогать, пока я не поправлюсь, но меня никто не услышал: мы буквально заросли грязью, посуда кисла в раковине, нормальной еды не было, муж кормил детей чипсами.

Однажды утром я встала, зашла на грязную кухню, не нашла в холодильнике продуктов и заплакала. Мне стало обидно, что я годами ухаживала за своей семьей, несмотря на недомогание, усталость, занятость на работе, я находила время, чтобы накормить всех, выслушать, помочь решить проблемы, а когда мне понадобилось то же самое, я не получила ничего.

В то утро, плача у холодильника, я поняла, что мало заботилась о себе, не берегла себя, слишком отдавала себя другим людям. Я думала, самоотверженная любовь — это правильно, я же мама и жена, на моем умении заботиться и помогать близким держится вся семья, но в тот критический момент ко мне пришло осознание, что я истощена ориентацией на чужие потребности, бесконечной поддержкой других людей, круглосуточным домашним трудом.

Вечером, думая о своей жизни, я вспомнила, что муж ничего не подарил мне на день рождения полгода назад. Не было даже цветов, а я и не обиделась, ведь любовь и мир в семье дороже каких-то подарков. Я не грустила, прощала, пока моих сил и любви хватало на всё, но когда стала слабой и беспомощной, то увидела всё в другом свете.

После этого дня я начала замечать, что близкие вываливают на меня свои проблемы, совершенно не заботясь о том, в состоянии ли я их слушать, не устала ли сама. Внезапно я увидела что мой брак — это выкачка эмоциональных и физических ресурсов. И всё это я отдаю мужу и детям.

Мне же взамен давали крышу над головой и еду. Это была жизнь рабыни. Конечно, насильно меня в семье не держали, я давала свое тепло и заботу добровольно, потому что люблю свою семью, но источник, который не подпитывается, рано или поздно иссякает, и так случилось со мной.

Через несколько дней я собрала рюкзак и ушла. Моя подруга разрешила пожить у нее в пустующей квартире. Три дня я просто ползала по ней, как зомби, ела и спала, а на четвертый вышла в аптеку за лекарством. Я шла маленькими шажочками, боясь рухнуть от головокружения, но, к моему удивлению, оно исчезло.

На седьмой день моего «отпуска» я уже проходила 10 тысяч шагов в день без следа тошноты или слабости. После двух месяцев в лежачем состоянии это было настоящим чудом! Боль в животе сошла на нет и беспокоила только, когда в гости заходил муж, чтобы принести мне еду или вещи.

Сейчас мне всё еще тяжело общаться с моими близкими. И хотя я каждый день прихожу на два часа, чтобы побыть с маленьким сыном, я еще не готова вернуться домой.

Моя странная болезнь была бунтом тела, реакцией на многолетнюю накопленную усталость, профессиональным выгоранием. Труд жены и матери — невидимый и тяжелый. От тебя ждут помощи, доброты, улыбки, ласки, уюта. Ждут круглосуточно, день за днем, без выходных и отпусков.

Как будто в женщине всё это вырабатывается само и без усилий, но это не так. Нам также тяжело просыпаться на крик ребенка, заставлять себя день за днем мыть бесконечную посуду, одевать ноющего ребенка в садик. Нам также хочется прийти с работы, лечь на диван, забыть обо всем и смотреть сериал. Женщинам тоже нужны полноценный отдых, забота и внимание. Моя семья поняла это только сейчас.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.