«Три месяца меня медленно убивали»

Эмоциональным взрывом у 60-летнего Эдуарда Паладьяна запомнится первое после двухнедельного перерыва заседание по делу Зиринова. Измученный болезнями – из-за плохого самочувствия Паладьяна заседания не раз прерывали – пенсионер неожиданно для всех участников процесса взял слово и высказал все, что думает по поводу следствия и суда. В числе прочего Паладьян назвал тех, кто его пытал на стадии предварительного расследования.

Заседание было посвящено вполне будничному вопросу – продлению меры пресечения для подсудимых. Срок заключения под стражей у всех истекает 2 ноября, и прокуроры констатировали, что к этому времени изобилующий длительными перерывами процесс, едва ли дошедший до середины, вряд ли завершится. Гособвинение предложило «закрыть» всех шестерых еще на три месяца, до 2 февраля 2016 года.

Адвокаты всех подсудимых выступили против, попросив суд сменить меру пресечения на не связанную с лишением свободы. «Верховный суд четко указал, что, ходатайствуя о продлении ареста, сторона должна представить доказательства. Мы здесь таких доказательств не услышали, – заявил адвокат Роман Кржечковский. – Суд должен дать оценку доказательствам стороны обвинения». Таких фактов, отметила защита, не прозвучало.

С аналогичным заявлением выступили и назначенные адвокаты Сергея Зиринова. Далее слово взял защитник самого пожилого из подсудимых Эдуарда Паладьяна. Роман Карпинский напомнил, что у 60-летнего мужчины – целый «букет» серьезных заболеваний, причем часть из них спровоцировало долгое нахождение в СИЗО. Защитник заявил, что дальнейшее содержание под стражей его подзащитного будет нарушать часть третью Европейской конвенции о правах и основных свободах человека. ЕСПЧ в свою очередь неоднократно разъяснял, что тяжесть предъявленного обвинения не является основанием для содержания под стражей на поздних стадиях судебного процесса, тем более что в случае с Паладьяном заключение может усугубить его состояние.

«Несмотря на это, в российских судах складывается такая печальная практика, когда лица, заключенные под стражу на начальном этапе следствия, не выходят из СИЗО вплоть до вынесения приговора. Это противоречит и позиции ЕСПЧ, и позиции Верховного суда», – уверен адвокат Роман Карпинский.

Отдельно он попросил учесть при рассмотрении вопроса о мере пресечения условия содержания в изоляторе. «После задержания Эдуарда Паладьяна 26 марта 2013 года вплоть до окончания следствия его регулярно пытали. Мы будем говорить об этих пытках постоянно, пока нас не услышат, – заявил Роман Карпинский. – На момент задержания у Паладьяна не было телесных повреждений. Уже в СИЗО на нем были обнаружены многочисленные повреждения от ударов тупыми предметами и действием электрическим током. Это подтверждено судмедэкспертизой».

Судья предложил высказаться другим адвокатам подсудимых, но здесь слово неожиданно взял сам Эдуард Паладьян. Он решил лично заявить о пытках на стадии предварительного следствия. «Как вы считаете, уважаемый суд, это нормально, когда я сижу в клетке Краснодарского суда, а ко мне приходит прокурор и дает телефон. По телефону мне угрожает сотрудник ФСБ Роман Турбин. Говорит: "Если не подпишешь все документы, у тебя будут проблемы". Прокурор все слышит, понимает и молчит. Три месяца меня медленно убивали, истязали током. На меня надевали маску, связывали и избивали. Чтобы я против Зиринова документы подписал… В конце концов, сколько можно нас мучить! Уже терпения не хватает. Сидеть больно, стоять больно – поотбивали почки», – почти кричит Паладьян из «аквариума».

Видно, что он – почти на грани нервного срыва, но останавливаться пожилой человек не собирается: «У меня было 16 адвокатов, которых мне назначали и меняли следователи. Я их в лицо не знал, зато на каждом протоколе допроса они ставили свои подписи, что якобы были со мной. Меня привозили куда-то – опознавать место преступления. Я не знал, где я и что это за место. Обычно все опознания проходили по ночам. Работал со мной следователь Андрей Константинов. Я инфаркт получил после ваших следователей!».

Отдельно достается главному свидетелю обвинения Дмитрию Сапожникову. «Тот (Сапожников. – Уточнение 161.ru) утверждает, что знаком со мной с 2004 года, а я его в глаза не видел!» – возмущался подсудимый.

Суд объявляет перерыв, во время которого Паладьян несколько раз повторил в лицо прокурору Александру Коробейникову, проходившему мимо «аквариума», фразу «Ищите настоящих убийц!». Гособвинение оставило это замечание без внимания, а затем, уже на судебном заседании, обвинитель заявил, что юридических доказательств пыток нет. «Чтобы заявлять о пытках, нужно иметь на руках обвинительный приговор в отношении следователей», – отметил представитель стороны обвинения.

«Уважаемые прокуроры, вы говорите, нет фактов. Сейчас я вам все фамилии назову. Эдуард Бадалов, Михаил Васютин, Андрей Константинов, Роман Турбин, Олег Уманский – это все те, кто пытали меня. Следователь Максим Кореновский меня бил. Эдуард Бадалов предложил мне закрыть дело за 100 миллионов рублей. Откуда у меня такие деньги?! Миллионеров нашли?! 109 дней на предварительном следствии меня на частных машинах катали по всем СИЗО Краснодарского края. Прятали! В СИЗО Армавира ко мне приходил московский следователь по особо важным делам Иляз Абдурахманов. У меня все здесь написано! – Паладьян показывает всем записную книжку. – Он мне сказал: "Вот это все документы подпишешь, а потом в суде будешь тоже самое говорить". Но почему я должен был оговаривать Зиринова? Я до сих пор не понимаю! Я этого человека хорошо знаю. Девять лет на него работал. Я с плохой стороны его не видел. Зачем Зиринову кого-то убивать? У него и так в жизни всего хватало!».

Паладьян уже не мог сдерживать себя. Он кричал, едва сдерживая слезы. Суд прервал пожилого человека и вновь объявил перерыв, чтобы тот мог успокоиться. Но после перерыва Паладьян продолжил громить следствие, заявив, что даже не знал, по каким статьям задержан: «Когда мне сказали, что я задержан по статьям 105 и 209, я связался с женой и спросил, что это за статьи и сколько лет по ним дают. Она была в шоке, когда узнала, что это убийство и бандитизм».

Судья внимательно слушал Паладьяна, но слова адвоката о тяжелом состоянии здоровья посудимого и взрыв эмоций у пожилого человека на его решение не повлияли. Председательствующий Олег Волков традиционно отклонил ходатайства стороны защиты и поддержал гособвинение. «Суд полагает, что ходатайство обвинения законно и обоснованно и подлежит удовлетворению. На свободе данные лица могут продолжить заниматься противоправными деяниями, скрыться от суда, либо иным путем воспрепятствовать производству по делу. Суд полагает необходимым продлить задержание подсудимых под стражей до 2 февраля 2016 года», – торопливо зачитал он свое постановление и взялся за рассмотрение второго ходатайства.

В нем новые адвокаты Сергея Зиринова вновь просили дополнительное время на изучение 90 томов дела. Олег Ткачев попросил отметил, что срок в десять дней для изучения 90 томов грубо нарушает принцип равенства и состязательности сторон в суде. 79-летний защитник также обратил внимание судьи на свой преклонный возраст – он физически не может читать даже по тому в день. Добавим, что в томе 250 страниц – это объем среднего романа. Тем более, добавляет Ткачев, он занят на других процессах.

Сергей Зиринов, когда его мнением поинтересовался суд, заявил, что ему все равно, что будут делать защитники по назначению. Своим адвокатом, заявил Зиринов, он считает исключенную из процесса Анну Ставицкую, которая продолжает являться на судебные заседания, хотя и не может в них участвовать.

Все адвокаты подсудимых попросили суд прислушаться ко мнению Зиринова. Однако защита потерпевших заявила, что возвращение Ставицкой невозможно по нормам УПК. Об этом же говорят и прокуроры, заявившие, что Ставицкая сможет вернуться в процесс только после отмены соответствующего постановления.

В отводе адвокатов по назначению Зиринову снова отказали. Адвокаты получили еще неделю на изучение многотомного дела. Новое заседание назначено на 13 октября. Не исключено, что оно также начнется с ходатайств о продлении сроков на ознакомление с материалами и о возвращении в процесс Анны Ставицкой.

На выходе из зала суда кто-то сравнивает суд над Зириновым с фильмом, который поставили на бесконечный повтор. И похоже, что исключение Анны Ставицкой радует все меньшее число участников процесса.