Что узнали эксперты ОБСЕ у раненых солдат Украины

В четверг, 17 июля, в Ростовскую область прибыли трое экспертов ОБСЕ. Их пригласила российская сторона. На КПП в Гуково и Донецке они увидели воронки от снарядов, прилетевших с украинской территории, а также за закрытыми от СМИ дверями встретились с ранеными солдатами Вооруженных Сил Украины.

По прибытии в Ростовскую область – всего пара фраз от экспертов ОБСЕ.

«Мы осмотрим пункты пропуска, какие там есть работы для них круглосуточно, какие там условия. Проходят ли грузы через эти пункты пропуска и так далее. Целый список вопросов, которые мы хотели бы рассмотреть. На следующей неделе уже этот отчет будет распространен. И, учитывая срочность и важность этой ситуации, как только будет принято политическое решение, я думаю, что миссия сможет отправиться очень быстро», – сказал глава делегации оценочной миссии ОБСЕ Джон Кросби.

Гуково и Донецк, а вот в Куйбышево по настоянию российских пограничников представителей ОБСЕ не привезли – уж слишком неспокойно там, не дай Бог, с украинской территории осколок прилетит. Затем – визит в больницу, но без сопровождения СМИ, дабы «не скомпрометировать власти Украины».

А тем временем гостей ждали медперсонал Гуковской ЦГБ и ее новые пациенты. Накануне вечером сюда привезли 16 раненых солдат с «той стороны». Они из 72-й пехотной бригады ВС Украины, по-украински это звучит как «бронесилы Украины», сокращенно – БСУ.

Заведующий отделением травматологии и ортопедии ЦГБ Гуково Виктор Дубодел вкратце рассказал о четырех раненых в крайне тяжелом состоянии.

«У одного был перелом черепа, осколочное ранение головы, у другого – перелом обеих конечностей, травма черепа, перелом грудной клетки и отсутствовало давление. У третьего осколок прошел через желудок и легкое. У него же неполный отрыв левой кисти и ранение нижних конечностей. И еще один больной с тяжелым ожогом.

У остальных осколочные ранения, контузии, ожоги, – перечислил доктор, а потом в сердцах добавил, – некоторые больные поступили с гангренами, их раны были даже не промыты. Во время боевых действий медслужба должна быть! Если вы туда посылаете солдат, будьте добры обеспечить их медиками. А если вы посылаете солдат, и их ранят, а вы потом новых наберете – так и скажите об этом их матерям!»

Эмоции не просто так захлестнули доктора Дубодела: там, в Краснодоне, у него живет мать, а дом луганского врача, друга российского коллеги, вдребезги разнесло снарядом. И тут эти... Но долг есть долг.

«Все наши сотрудники знали, что это не ополченцы, но у нас ни один врач, ни одна санитарка не отказались помочь. Даже те, кто был в отпуске, – все приехали. В течение трех часов мы провели все операции. Эксперты ОБСЕ у меня спросили, была ли им оказана первая помощь? Да нет, ребята (к экспертам ОБСЕ. – Прим. автора), была оказана высокопрофессиональная медицинская помощь!» – уже после визита гостей поделился с журналистами Виктор Дубодел.

Слова доктора подтвердили и сами раненые. На вопрос корреспондента 161.ru, о чем беседовали с представителями ОБСЕ, солдат ВС Украины Иван Сацик ответил: «ОБСЕшники спрашивали, при каких обстоятельствах мы сюда попали, как здесь к нам относятся, как быстро оказали медпомощь. Мы рассказали, как дело было, и что врачи быстро, качественно и оперативно оказали нам помощь. Я лично слышал, как медсестра вызывала по телефону врачей, и все они приехали. Спасибо им».

Ивану 29 лет, по профессии он юрист. Ну а в армию его заманили, по сути, хитростью. Вызвали на мобилизационные сборы на десять дней еще 10 марта. С тех пор дома, в Киевской области, он не появлялся.

«Я успел выйти вчера на связь с родными, сообщить, что жив. Мы очень благодарны, что нас вывели из зоны обстрела. Это страшно: наблюдать, как гибнут люди. Вчера на поле остались девять погибших парней, и кто их тела оттуда вывезет?

Принял решение нас эвакуировать наш командир, который с нами был бок о бок. Он обратился к пограничникам нашим, а те вышли на россиян. У меня контузия, и меня не только невропатолог осмотрел – и окулист проверил, и рентген сделали. И враждебного отношения со стороны врачей никакого.

В каком статусе сейчас? Да мы сами пытаемся анализировать эту ситуацию: в принципе, мы не нарушили никаких международных норм. Мы не сдались в плен, мы попросили приюта у стороны, которая не воюет. Хотелось бы попасть домой и сказать властям все, что мы думаем. Хочется знать, как они выведут оставшихся ребят».

Медики констатировали у прибывших обезвоживание и истощение. Сами раненые согласились: «В последнее время в связи с тем, что наши самолеты очень часто сбивают, нам прекратили централизованно доставлять воду и продукты. Потом стали их возить колоннами, а колонны очень часто взрываются на фугасах».

На просьбу смоделировать ситуацию и оказаться за столом переговоров с такими же рядовыми, но ополченцами, Иван Сацик сказал: «Честно, мне не понятны их мотивы. Они хотят жить в автономии, а они готовы жить и содержать свою автономию двумя областями? На что они рассчитывают – только на уголь и сланцевый газ?

Я неоднократно слышал слова «мы кормим всю Украину», а знают ли они, что дотации на них превышают в 2–2,5 раза ту сумму, которую они отдают в бюджет? Я это читал в наших (украинских. – Прим. автора) СМИ. Ну да, мы проинформированы ровно на столько, на сколько нас информируют. Где-то мы зомбированы… Мы в своей стране, никого не убили, я не вижу за собой никакого греха».

Прекратил уже начавшийся политический спор о правоте Киева (а Иван в этом убежден) другой раненый: «Приедем домой, услышим, что нам скажут… Много вопросов к руководству нашему, почему так произошло, чья вина... Очень переживаю за свое подразделение. Связи с ними нет. Надеюсь, до командования дошло, что надо выводить наших оттуда. Все остальное пусть будет головной болью политиков».