«Не могу сказать, что никогда не сорвусь». Как наркозависимые в Ростове спасают друг друга

— Я начал употреблять легкие наркотики в 13 лет. Потом перешел на более тяжелые, а вскоре и на героин. Уже в 18 понял, что глубоко болен и зависим, — рассказывает Денис (имя изменено по просьбе героя публикации). — Куда меня только не отправляли лечиться, мне ничего не помогало. Только становилось хуже. Первый успех случился, когда я попал в группу зависимых, желающих перестать употреблять вещества.

Сейчас Денису 41 год.

— После перестройки наступил мир свободы — в стране появились клубы, электронная музыка и «танцевальные» наркотики. Это было интересно, в диковинку. Уже в нулевых наркотики были повсеместно, — рассказывает мужчина.

Денису удалось соскочить. Благодаря группам самопомощи он остается чистым 10 лет и 9 месяцев. Сейчас у мужчины семья и свой бизнес.

— Я долго не мог бросить наркотики, потому что не умел жить без них. Я не умел общаться, работать, радоваться. И это мучительно. Когда я перестал употреблять, мне пришлось учиться быть самим собой, радоваться жизни и чувствовать всё то, что я подавлял веществами. Казалось, что героин вообще цветочки, если тебя бросает любимая, — говорит Денис, вспоминая те испытания, через которые ему пришлось пройти. — Все те, кто меня знают, в шоке. Они удивляются: каким я был и что со мной сейчас, как я смог вылезти. После моих приключений обычно не выживают. Меня спасли «Анонимные наркоманы».

Место, где можно изменить сценарий

«Анонимные наркоманы» — всемирная некоммерческая организация по борьбе с зависимостями, существующая с 1953 года. В России первое собрание АН состоялось в 1990 году, а уже в 2000-м открылась группа в Ростове-на-Дону. Сегодня в городе проводится 109 собраний в неделю. Прийти на них можно любому зависимому, желающему побороть порок. Участие в сообществе бесплатно.

— По-настоящему зависимому может помочь только такой же зависимый, — считает Денис. — Благодаря сообществу у зависимых меняется круг общения. Очень важно изменить среду, потому что, находясь рядом с друзьями-соупотребителями, тяжело измениться. На собраниях наркоманы делятся друг с другом своим опытом жизни без наркотиков, рассказывают о том, что им в этом помогает.

Внутри сообщества своя система. Здесь неважно: кто ты и чем занимаешься, во что веришь, какой национальности и сексуальной ориентации — на собраниях все равны. В АН нет лидеров или руководителей, всех объединяет цель — избавиться от зависимости. Чтобы не отвлекаться от нее, сообщество придумало структуру — подкомитеты.

— Там есть выбранные исполнители. Они такие же зависимые, как и все, просто помогают с организационными моментами. Но не руководят. Их выбирают путем голосования, учитывая срок чистоты, наличие работы, регулярность посещения групп. Например, если человек сорвется или пропустит хотя бы два собрания, то его переизберут, — рассказывает Максим, председатель подкомитета по связям с общественностью.

Всего подкомитетов десять. Например, подкомитет «Больницы и Учреждения» посещает диспансеры, тюрьмы, наркологии и прочие места, где много людей, попавших в беду.

Литературный подкомитет распространяет книги и брошюры, помогающие участникам в борьбе с зависимостями. Подкомитет «Моя домашняя аптека» раздает визитки с контактами организации через аптеки, чтобы как можно больше людей узнали о существовании «Анонимных наркоманов». Арендой помещений, в которых проходят собрания, занимается подкомитет по развитию сообщества. Участники групп добровольно делают взносы на нужды организации.

— Как люди узнают о вашем сообществе? — спрашиваю Максима.

— Есть такие, кто заходит с улицы. То есть просто проходили мимо, увидели плакат и зашли. Это очень круто. Есть такие, кто приходит после наркодиспансеров и прочих лечебных заведений. Важно понимать, что у нашего сообщества нет медицинской лицензии, мы не лечим. Наше сообщество не связано ни с религиозными, ни с политическими или правоохранительными группами. Мы отдельная организация. Что-то вроде групповой психотерапии.

— Люди какого возраста к вам попадают?

— Сейчас очень много молодых — от 16 до 30 лет. Это очень здорово, что им мало лет, а они уже тут. Молодежь вовремя осознала, что ей нужна помощь. Конечно, есть и взрослые, но они совмещают работу с собраниями. У молодых больше свободного времени.

— Больше мужчин или женщин?

— Мужчин. Женщинам сложнее бороться с зависимостью, многим так и не удается бросить употреблять. Умирают. Часто женщин на собрания не пускают мужья, убеждают их, что они нормальные. А вообще бывает и так, что женщина, становясь матерью, переключается на ребенка и уходит от зависимости.

— Какую программу имеет сообщество?

— На наших собраниях зависимые делятся опытом чистой жизни, читают полезную литературу, пишут шаги и обсуждают их с наставником, — отвечает Максим.

Выбраться реально

— Каждый шаг состоит из вопросов. Прописывая их, я анализирую себя и отслеживаю эмоции. То есть вижу то, что меня раньше толкало на облегчение, — рассказывает Денис.

— А что за сила?

— «Высшая сила» — это условное название. Каждый сам решает, что для него означает. Для кого-то это Бог. Но если человек не верит в Бога, то он может поверить в программу, в шаги, в людей вокруг. Выбрать себе что-то, что будет мотивировать и ободрять.

— Может, сила воли?

— Сила воли мне нужна была, чтобы достать наркотики. Но почему-то моей силы воли не хватило, чтобы перестать употреблять. Когда пишешь шаги, то со временем приходишь к тому, что есть некая сила — могущественнее, чем наша. Были истории, когда наркоман мог умереть или сесть в тюрьму. Но что-то произошло, и этого не случилось.

— Я слышала фразу: «Бывших наркоманов не существует». Вы считаете, что навсегда излечились от наркомании, если остаетесь чистым почти 11 лет?

— Одна доза — слишком много, тысячи всегда недостаточно. Любому наркоману хватит одного срыва, чтобы начать бесконтрольно употреблять. Нельзя сказать, что я никогда не сорвусь, — признает Денис. — Так же как и нельзя быть уверенным, что тебе на голову не упадет кирпич через 5 минут. Но на 99% я уверен, что не сорвусь, если продолжу писать шаги. Первый шаг к срыву — это сказать: «Я всё понял, я больше не наркоман». Думал, если сорвусь, то мне легче будет умереть, чем заново начинать лечиться.