«Страшно, что мы обществу не нужны»: дончанка-колясочница 14 лет борется за жизнь лежачего сына

После падения с высоты и последовавшей неудачной операции Максим Шахбазов стал лежачим инвалидом, за которым нужно ухаживать круглосуточно. Его матери Флюре Шахбазовой пришлось организовать стационар на дому и самой научиться делать уколы, обрабатывать пролежни, поить и кормить сына через трубку — условия, которые предлагают врачи, ее не устраивают.

Флюра Шахбазова встречает корреспондентов 161.RU на пороге дома в инвалидной коляске. Этой ночью она снова почти не спала — вот уже почти 14 лет сутки для семьи Шахбазовых из поселка Донского под Новочеркасском перестали делиться на день и ночь. Остались лишь дежурства — 33-летнего сыну Максиму нужен постоянный уход.

— Утром и вечером мы делаем ему массаж. Несколько раз меняем его положение, переворачиваем, сажаем. Кормим четыре раза в день — все продукты домашние, я готовлю, потом перемалываю все блендером и ввожу через трубки, — рассказывает 58-летняя женщина.

Все это — тысячная доля того, что делают она и ее муж Вячеслав. Живут вчетвером — вместе с 15-летней внучкой, дочерью Максима. Жена мужчины умерла.

Дома у Шахбазовых оборудован дневной стационар. Медицинская кушетка со специальным противопролежневым матрасом, капельницы, кварцевая лампа, генератор, потому что без электричества им оставаться нельзя. Большую часть всего этого Шахбазовы купили за свои деньги.

— У нас все свое — бинты, салфетки, перчатки, средства для дезинфекции, пеленки, шприцы, пасты, мази. В больницах говорят, что у них ничего нет. Даже копеечного фурацилина! Лекарства и все необходимое покупаем сами. Одна только трубка для трахеостомы (хирургического отверстия в горле для дыхания. — Прим. ред.) стоит 15 тысяч рублей, — рассказывает Флюра.

Холодильник в семье Шахбазовых наполовину забит лекарствами. Того же «Бифидума», без которого не обойтись при приеме антибиотиков, в день уходит по четыре пакетика. Всего в месяц на лекарства приходится отдавать около 25 тысяч рублей — без экстренных трат. Хотя в этом случае вся ситуация — экстренная.

Несчастье произошло в 2006 году, когда семья Шахбазовых (родом они из донской станицы Грушевской) жила в Билибино на Чукотке. Отец Максима Вячеслав уехал туда на заработки, за ним переехали жена и сын. Шахбазовы жили в доме на третьем этаже. На Севере, когда не хватает места в холодильнике, жители вывешивают пакеты с морожеными продуктами за окно. Однажды такой пакет упал на козырек подъезда. 19-летний Максим спрыгнул туда из окна, чтобы его достать. Он делал так и раньше, но в этот раз все пошло не так. Поскользнувшись, молодой человек сорвался вниз с козырька — фактически с высоты третьего этажа.

— Внучке, его дочке, тогда было семь месяцев. Через три месяца она начала ходить. Но Макс ее первые шаги так и не увидел, — рассказывает Флюра Шахбазова.

С открытой травмой черепа и тяжелым ушибом мозга Максима увезли в больницу. Как объясняет мать, врачи, которые делали операцию, не поставили на место некоторые косточки черепа и забыли в ране салфетки. Обнаружилось это потом — когда Максим перестал двигать конечностями и головой. К черепно-мозговой травме и последовавшему спастическому тетрапарезу (нарушению двигательной функции конечностей. — Прим. ред.) присоединились хронический колит, трахеобронхит, гастродуоденит, панкреатит, гепатоз, тахикардия.

Врачи неохотно брались за тяжелого пациента. Чтобы лечить сына, Шахбазовы вернулись в Ростовскую область. Продали дом в Грушевке, переехали сначала в Новочеркасск, потом в поселок Донской под городом.

За 12 лет в Ростовской области Максима клали в больницу всего 6 раз и то на несколько дней.

— Я добиваюсь того, чтобы моего ребенка обследовали, как положено, но все делают вид, будто нас нет. Сначала аксайские, а после переезда новочеркасские врачи приходили к нам домой, разводили руками и уходили. Один раз мы на своем автомобиле везли его до Аксая, пересаживались в машину скорой помощи, чтобы попасть в областную больницу. Там мы ждали шесть часов в каком-то коридоре. И за это время врач пришел один раз, посмотрел на нас и ушел, — говорит Шахбазова.

Из-за того что Максим долго находился в одном положении, появились пролежни. Шахбазовы просили предоставить им противопролежневый матрас. Как он должен выглядеть, в семье тогда не знали — доверились врачам. Матрас выдали обычный, поролоновый. А пролежни посоветовали обрабатывать мазью Вишневского, от которой они размокли еще больше.

После пребывания в одной из больниц у мужчины началась стрептодермия — гнойные пузырьки по всему телу, в том числе на пролежнях. Шахбазовой приходится прижигать и обрабатывать их самой.

Ситуация осложняется тем, что женщина сама — в инвалидной коляске. После укуса клеща у Флюры Шахбазовой развилась болезнь Лайма, которая дала осложнения на суставы. Матери Максима присвоили инвалидность, официальным опекуном над самим Максимом стал отец, муж Флюры.

— Когда пытаюсь добиться чего-то для сына, мне говорят: «А кто вы вообще такая?» Раньше выгоняли из палаты, объясняли, что для меня на коляске нет места, хотя его нельзя оставлять одного ни на минуту, — говорит Шахбазова.

Сегодня о трагедии этой семьи знают врачи всей Ростовской области, но уверяют: Флюра Шахбазова отказывается от помощи сама.

— Конечно, мы знаем об этой семье с момента их переезда в Новочеркасск. Мы им помогаем. Но Шахбазова пишет отказы от госпитализации. Ее можно понять как мать: столько, сколько она ухаживает за сыном, — это подвиг. Но не все можно сделать дома и даже в условиях стационара из того, что она хотела бы. Им оказывают помощь — в той степени, в которой это возможно, — объяснили корреспонденту 161.RU в управлении здравоохранения Новочеркасска.

Шахбазова не теряет надежды если не вылечить сына, то хотя бы облегчить его страдания. Долгое время женщине не нравились условия, которые предлагают медики. По ее словам, ей как инвалиду-колясочнику отказывали в совместном пребывании с сыном в больнице. Кроме того, ее не устраивали условия в медучреждениях и отсутствие необходимых лекарств.

14 января 2020 года Шахбазовых положили в паллиативное отделение городской больницы в Новочеркасске. Как объяснили в управлении здравоохранении города, пациент отнесен к категории паллиативных больных, которые не подлежат переводу в федеральные или областные лечебные учреждения. Флюра настояла на том, что она будет круглосуточно находиться в палате вместе с сыном.

— Страшно, когда мы обществу не нужны. С нами случилась беда, и никто мне не вернет прежнего сына. Но что же, я должна заморить его голодом? Или задушить подушкой? Как это можно — он же все понимает! — восклицает женщина.

Мы будем следить за тем, как будут развиваться дальнейшие события. Портал 161.RU также направил официальный запрос в Минздрав Ростовской области, чтобы получить комментарий по поводу ситуации с Максимом Шахбазовым.

Ранее 161.RU публиковал историю ростовчанки Виктории, которая стала инвалидом после обычной болезни. Человеку, пересевшему в инвалидную коляску, пришлось полностью поменять свою жизнь.