Ольга Бухановская, главврач лечебно-реабилитационного научного центра «Феникс»: «Нервную анорексию должен лечить исключительно врач-психиатр»

В Ростовской области растет статистика нервной анорексии – заболевания, когда человек может довести себя до крайнего истощения или даже смерти из-за недовольства своим весом. Не так давно шокирующий случай, ставший известным всей России, произошел в Ростове-на-Дону: врачи не смогли спасти студенту из Цимлянска, которая фактически голодала в попытке «стать красивой». Осуждение общественности в этом случае вызвала работа врачей и поведение родителей, которые видели, что происходит с ребенком.

Кто виноват в развитии нервной анорексии и как лечить это заболевание, 161.ru разъяснила главный врач лечебно-реабилитационного научного центра «Феникс» Ольга Бухановская.

– Ольга Александровна, насколько широко распространена нервная анорексия в нашем регионе? Как часто за лечением обращаются в ваш центр?

– Случаев анорексии становится больше, обращений больше идет. Основная масса обратившихся – это подростковый возраст, юношеский. Но встречается расстройство пищевого поведения и в 20, 25, 30 лет. Чаще за помощью приходят представительницы женского пола.

Но в любом случае, для нас, психиатров, это заболевание – не новость. Это было давно описано в психиатрии, это расстройство есть и оно, к сожалению, будет встречаться и в будущем.

Другое дело, что сами люди из окружения больных просто не понимают, что это, как проявляется, как устанавливать диагноз и как лечить. Грубейшие ошибки в подходе к этой проблеме, информировании о ней идут на уровне средств массовой информации и телевидения.

Что, на мой взгляд, грубо ошибочно – и в шоу «Говорим и показываем», и ранее в программе у Малахова – это отсутствие на программах врача-психиатра. Были эндокринологи, диетологи, но психиатра нет. Вот, например, у Малахова собрались люди, которые говорят героине: «Поверь в себя», «Ты сможешь», «Мы за тебя», «Пообещай нам»... Детский сад на прогулке!

Теперь о терминологии. В программе «Говорим и показываем» в титрах есть «бабушка подростка, страдающего анорексией», «мама девочки, умершей от анорексии». Но анорексия – это когда человек по каким-то причинам не хочет есть, это отсутствие самого аппетита. А болезнь, о которой мы говорим, называется «нервная анорексия». Подчеркну еще раз: анорексия – отсутствие аппетита, нервная анорексия – болезнь. И на определенных этапах этой болезни аппетит есть, человек хочет кушать, он может объедаться и избавляться от еды разными способами.

И поэтому когда начинают искать виновных – мама виновата, бабушка, врачи – получается, что все мы виноваты в одинаковой степени, потому что мы не знаем, в чем проявляется такое психическое расстройство, как нервная анорексия. А описанная выше безграмотная подача проблемы и приводит людей к безграмотному, неправильному поведению с больными.

– Как в этом случае выглядит грамотный подход?

– Итак, нервная анорексия – это психическое расстройство, при котором человек убежден, что он либо чрезмерно толстый, либо какие-то части тела чрезмерно толстые, либо, может быть, человек в целом либо части тела некрасивы и уродливы. И в связи с этой патологической убежденностью появляется болезненное неправильное поведение, которое заключается в отказе от еды, корректировке своей внешности с помощью изменения пищевого поведения. Это не связано ни с какой-то безответной любовью или еще чем-то, хотя некоторые стрессовые факторы могут спровоцировать развитие болезни.

В этом заключается болезнь, поэтому нужно обращаться не к диетологам, эндокринологам, гинекологам, а только к врачам-психиатрам. Не к психотерапевтам, не к психологам, помочь может исключительно врач-психиатр.

Нервная анорексия может проявляться как самостоятельное заболевание, и тогда она имеет признаки зависимого поведения – как химическая зависимость или, скажем, компьютерная. Она может встречаться в рамках шизофренического процесса. А также наблюдается и при биполярном расстройстве. При наличии у пациента истерических черт характера течение болезни также будет иметь свои особенности.

Но если лечить отдельные признаки болезни, ее последствия – истощение, боли в животе, отсутствие менструального цикла, сыпь, крошение зубов, выпадение волос – это, считайте, избавление от дерева с помощью выщипывания отдельных листочков, в то время как дерево нужно срубить под корень. Пока не будет убрана из головы человека убежденность в том, что он толстый, уродливый, то есть, болезненная патологическая идея, никакого результата ни один врач не получит.

Нервная анорексия имеет определенные этапы развития. Первый – пациент начинает думать, что он толстый. Это может занять от нескольких недель до нескольких лет. На этом этапе человек ничего не предпринимает, чтобы скорректировать вес.

– При этом довольно часто подростки переживают из-за своей внешности, а родители и друзья могут говорить: «Перебесится, само пройдет»...

– Кто-то перебесится. Фактически каждый проходил стадию «гадкого утенка». У кого-то она проходит более сглаженно. А у кого-то меняется поведение, например, человек перестает смеяться, потому, что «щеки как холодцы прыгают». Нужно обращать внимание на поступки и слова своих близких.

Но вернемся к самой болезни. Затем начинается второй этап – аноректический. Появляется поведение, направленное на коррекцию мнимого недостатка. Способы разные. Но при этом аппетит сохранен, и где-то в глубине души человек понимает, что он поступает неправильно. В ответ на вопросы, почему ты так похудел, почему дома с нами, мамой-папой, не кушаешь, появляются «легенды». Это не вранье пациента, это изворотливость самой болезни, например, пациенты рассказывают: «а я покушал у друга, в школе, у бабушки», «я похудел, потому что очень много занятий». И окружающие не придают внимания начавшемуся снижению веса: мол, несчастная любовь, пройдет.

На этом этапе избираются пути коррекции веса. Самое частое решение – сократить углеводы, отказаться от сладкого и мучного. Но вариантов может быть множество, и пациент приходит к «своей» диете, иногда – абсолютно ужасной, когда за день кушает пол-огурчика, пол-помидорчика, пол-лимончика, и один раз в неделю – 40 граммов мяса. Фактически идет осознанное, целенаправленное количественное и качественное снижение пищевого рациона.

Вес начинает снижаться, но не слишком быстрыми темпами, аппетит сохраняется. Многие срываются, начинают переедать и вызывать рвоту. Могу сказать, что очень тяжело потом избавляться от рвотного поведения, возникают серьезные изменения в электролитном балансе организма.

В этот период некоторые пациенты закармливают близких, появляются разнообразные страхи. Главный из них – страх поправиться. Это безумный страх, который буквально живет в голове пациента, многие мне говорили: «я не могу, у меня голова кипит от еды», «я думаю только о еде, я устал, выбросите мне еду из головы». Это страдание для пациента.

Но здесь уже теряется критика, понимание болезни. Человек может признавать, что «худоват», но думает, что справится. Не надо вестись на это родственникам, они должны проявлять настойчивость в отношении обращения к психиатру.

Также могут наблюдаться страхи съесть лишнее, страх появления отеков после еды, болей в животе и так далее. Появляются навязчивые действия. Например, взвешиваться – раз в неделю, раз в день, пять раз в день, до еды и после еды. Либо постоянно измерять себя.

Третий этап – кахектический. Он очень опасен, до 30% больных могут умереть. Вес снижается более, чем на 50% от изначального. Появляется вялость, слабость, выпадение волос, появление волос на лице и руках, снижается сахар, могут развиваться пролежни.

Организм при это дает возможность сохранить жизнь, адаптируясь к низким сахарам. У нас девочка была, которая имела сахар 1,2 при нижней норме в 3,0. И она активно сопротивлялась, говорила, не буду лечиться. Мы ее госпитализировали в реанимацию, оттуда позвонила доктор, не понимающая, почему пациентка, которая должна находиться в коме, бегает, хочет уйти из реанимации.

Внешний вид пациентов на таком этапе – крайняя степень истощения. При этом люди, особенно при шизофрении, продолжают считать себя толстыми. Наблюдается некритичность к болезни, пациенту нужно оказывать помощь в недобровольном порядке.

– Что делать с этими людьми, тем более если они говорят, что справятся? Кто должен бить тревогу?

– Несовершеннолетние до 15-ти лет должны быть приведены к психиатрам родителями (это соответствует Закону о психиатрической помощи и по Закону об охране здоровья граждан). Законные представители обязаны нести ответственность за здоровье ребенка. Причем достаточно одного из родителей. Второй может отрицать проблему, быть против обращения, но если один согласен – он приводит ребенка к специалисту.

Если оба родителя против, то тревогу должны бить учителя, соседи, школьные психологи – они могут обращаться в отдел опеки и попечительства по месту жительства, который и решает вопрос о недобровольном обращении к врачу-психиатру. Родители, конечно, могут оспорить эти действия, но жизнь ребенка более ценна, чем все судебные разбирательства.

Те же учреждения либо знакомые семьи могут обратиться к участковому психиатру, написав заявление с описанием симптоматики, и попросить решить вопрос о недобровольном освидетельствовании психиатром пациента. Тогда психиатрическая служба через суд получает это разрешение.

В законе о психиатрической помощи есть условие, когда недобровольное освидетельствование или госпитализация могут проходить по пункту «в» – это когда неоказание помощи может привести к существенному вреду здоровья пациента. А мы понимаем, что нервная анорексия – именно такой случай.

– Как проходит лечение больных нервной анорексией?

– Врач-психиатр прежде всего должен установить, к какому заболеванию относится нервная анорексия – она самостоятельна или является частью другого психического расстройства. Пациент нуждается в медикаментозной терапии психотропными препаратами и психотерапевтической помощи.

Если мы видим риск смертельного исхода, лечение начинается с реанимации, оно направлено на восстановление работы жизненно важных органов и обменных процессов, требуется круглосуточный надзор за жизненными показателями организма.

Но больные должны осматриваться психиатрами и в реанимации. Оптимальный подход – одновременная помощь бригады врачей. При этом психиатр становится во главе врачебной команды.

Как только соматическое состояние человека улучшается и нет больше угрозы для жизни, начинается использование психотропных препаратов. Глупость, когда говорят, что на фоне наших лекарств должны слюни течь, руки дрожать и прочее. Это – ярлыки. Необходим разумный, индивидуальный подбор препаратов, которые действуют на болезненные симптомы.

Обязательна психотерапевтическая работа как с самим пациентом, так и с его родственниками. Только комплексный подход может решить проблему.

– Как часто людей на лечение приводят насильно? Есть ли случаи, когда человек обращается самостоятельно, по своей инициативе?

– Пациенты могут не считать себя больными, не соглашаться с мнением врача, но они согласились прийти на консультацию, лечение. Есть случаи, когда пациенты обращаются самостоятельно, понимая, что не контролируют пищевое поведение.

Врач-психиатр должен оценить тяжесть состояния и принять решение, в каких условиях оказывать помощь – добровольно или недобровольно, в стационаре или амбулаторно. Но если человек некритичен, врач должен предпринимать врачебные действия, чтобы спасти жизнь человека.