«Я должна была их за дверь выставить?» Азовский волонтер почти год ухаживала за детьми наркоманки — ее обвинили в их краже

В приюте для женщин, попавших в трудную жизненную ситуацию, в Азовском районе разгорелся спор между подопечной и волонтерами — из-за двух детей, четырехлетнего мальчика и годовалой девочки. Подопечная неоднократно обращалась в приют за помощью, пока боролась с наркозависимостью, и временно оставила детей с одним из волонтеров. Спустя 11 месяцев она вернулась за ними обратно, но в приюте переживают, что женщина еще не избавилась до конца от наркозависимости, и боятся, что дети попали в дурные руки. Разбираемся в этой истории.

Оксана Гончаренко помогает Александрийскому приюту с 2022 года. За пределами волонтерства она педагог-дефектолог, логопед. С 24-летней Лидией она познакомилась в 2024 году, когда та приехала из Новороссийска в Ростовскую область на роды и обратилась в приют за помощью.

Это было не первое обращение Лидии в Александрийский приют. Она была здесь в 2021 году, когда приезжала лечиться от наркозависимости — у нее тогда опека Новороссийска забрала старшего ребенка. Сотрудники приюта помогали ей вернуть малыша.

Оксана об этом знала. Вот что ей о первом визите Лидии рассказала руководитель приюта: «У Лидии то ли соседка, то ли родственники родом из Ростова. Мама Лиды с детства ее бросила на бабушку и дедушку, сама была наркоманкой. Пока Лида жила с бабушкой, более или менее кто-то еще Лидой занимался, но всё равно большую часть времени она была одна. И ей помогала эта соседка. Лида подросла, и ее потеряли, а потом эта соседка встретила ее во дворе — она была в очень тяжелом наркотическом опьянении. Она соседке что-то молола, что у нее опека забрала ребенка — оказалось, старшего. Соседка водила Лиду по наркологам, и один из них ей сказал: увозите ее из города, если хотите ее спасти. Так ее и повезли в монастырь».

Лидия то приезжала в приют, то возвращалась домой. В 2024 году она приехала и обратилась к Оксане с просьбой оставить у нее старшего ребенка, пока сама она лежала в больнице: рожала второго.

«Она попросила меня посидеть со старшим ребенком, пока она будет находиться в больнице. Так как в приюте не с кем оставить старшего ребенка, а руководитель, в силу своей занятости, не могла с ним остаться, ребенок находился у меня, пока мамочка лежала на родах», — вспоминает Оксана.

Роды прошли в марте 2024 года. А 7 апреля Лидия написала на Оксану доверенность на детей, как уточняет последняя, по собственной воле. Срок доверенности — 5 лет.

«До мая она проживала в приюте. Периодически пыталась уехать в Новороссийск, чтобы продолжать свои там… дела. Она в приюте вела — как это назвать? — неправильный образ жизни, скажем так, с учетом двух несовершеннолетних детей», — говорит Оксана.

А в мае 2024 года Лидия решила все-таки поехать в Новороссийск. С Оксаной связалась руководительница приюта и сказала, что Лидия уезжает на 5 дней. Но даже спустя 5 дней Лидия не вернулась, хотя с Оксаной связь поддерживала.

«Она периодически спрашивала у меня фотографии детей, но это было раз в 8, в 10 дней — и это мы говорим о грудном ребенке, которому не исполнилось двух месяцев. Мать оставила и поехала, а мне вот учиться жить с ними, — говорит Оксана. — А я работала, понимаете? Мне надо было свою работу делать, я же не в декрете. У меня была своя жизнь».

Лидия не называла точную дату своего возвращения. Уже в июле, почти через три месяца после отъезда, от нее пришла весточка в Александрийский приют. Руководителю позвонили из новороссийской опеки.

«Оказалось, что по ней объявили рейд в Новороссийске, что она ведет там аморальный и наркозависимый образ жизни», — рассказывает Оксана.

Приют в итоге связался с Лидией, ее пригласили пройти реабилитацию и лечение от наркозависимости — снова. Она согласилась и приехала в Азовский район, где уже выписала заявление на опеку для Оксаны. И отправилась лечиться.

«Мать должна интересоваться жизнью детей, когда она оставляет детей по согласию. Интересоваться — как минимум, но и материально обеспечивать. Это не ее право, это ее обязанность. Но, естественно, я ничего не получала: ни материальной, ни моральной поддержки от нее», — говорит Оксана.

В феврале 2025 года у Оксаны кончался срок опеки по согласию. Чтобы узнать, как в дальнейшем Лидия планирует поступать с детьми, она и сотрудники приюта обратились в реабилитационный центр для наркозависимых, где лежала Лидия. Оттуда прислали справку, что женщина всё еще находится на лечении, и, исходя из этой справки, опеку продлили.

А в конце февраля Лидия вдруг уехала из рехаба.

«Едет куда-то через Ростов, не заезжая, не звоня, не сообщая о передвижениях. Меняет номер телефона. Со мной на связь она не выходила! А мне ей куда звонить? Она связалась с руководителем приюта и сказала, что хочет оформить какие-то детские пособия — но какие детские пособия, если дети не с ней находятся?» — говорит Оксана.

В итоге Лидия просто исчезает почти на месяц — выходит на связь только в марте 2025 года. И то не сама.

«Мне позвонили из опеки и говорят, что на меня фактически написано заявление, что я украла детей. Такое же заявление поступило и в прокуратуру Азовского района. Только после того, как на меня поступили заявления, она вышла на связь. Позвала встретиться, договорились о времени и дате. Я тогда была с детьми у своих родителей, сразу встретиться не могла», — говорит Оксана.

В итоге волонтера пригласили в прокуратуру, чтобы прояснить ситуацию. Там Оксану заверяли: нет никаких оснований, чтобы ей оставляли детей. Но куда тогда их девать? Лидия на связь не выходила, детей обратно забирать не спешила.

«Я должна была их за дверь выставить? Сказать: „Извините, детки, опека кончилась, идите, наверное, гуляйте куда-нибудь“, — задается вопросом Оксана. — Я предпринимала все возможные способы, чтобы дети не оказались ни в детском доме, ни в приюте, ни на улице».

Оксану удивляет, что при этом всём, пока она ухаживала за детьми и никто их у нее не собирался забирать, ее приглашали в различные органы, где ей приходилось «оправдываться непонятно за что».

В итоге дело дошло до комиссии по делам несовершеннолетних. Несмотря на то что приют предоставил всю информацию о Лидии — о том, что она не прошла лечение в рехабе, плюс дал все характеристики биологической матери, — Оксане не дали и слова сказать. Зачем ее тогда пригласили, она и сама не понимает.

При этом, по словам Оксаны, на комиссии Лидия не предоставила акта жилищно-бытовых условий, характеристик от соседей: куда она будет забирать детей, как с ними жить? У Лидии при себе даже не было детской одежды и кресел, еды для детей. Она попросила это всё у Оксаны.

«Мне сказали: „Вы молодец, женщина, а тут теперь пусть разбирается мамаша. Езжайте в Новороссийск, если хотите что-то где-то кому-то доказать“. А куда направили детей по факту, прокуратуру, видимо, не заинтересовало», — говорит Оксана.

О заседании Оксана вспоминает с горечью: «Было какое-то цирковое выступление». Представитель прокуратуры Наталья Ахреева, по словам Оксаны, не давала сказать слова председателю комиссии — замглавы Азовского района по социальным вопросам Екатерине Тарасовой, повышала голос на других участников встречи. По словам Оксаны, именно Ахреева выступала за то, чтобы отдать детей Лидии несмотря ни на что.

Оксана подчеркивает: она будет только рада, если дети воссоединятся со своей матерью, но если она вылечится. Однако же, по словам женщины, Лидия и года толком не пробыла в рехабе. Она переживает за дальнейшую судьбу детей.

«Это ребенок, который уже пережил больше, чем мы все вместе взятые за всю свою жизнь, — говорит Оксана о старшем ребенке. — Я его забрала, а он ночью кричал, понимаете? Мне приходилось его долго успокаивать. Это ведь не просто так происходило с ребенком? Младшая только начинает ходить и говорить, и я знаю, какой у ребенка может быть откат, если условия резко изменятся. Я пробыла с ними 11 месяцев, конечно, меня интересует их судьба».

У Оксаны есть решение ситуации.

«Я считаю, что каждый ребенок должен жить в семье. А кровная она или нет, думаю, в данной ситуации не является основополагающим, — считает женщина. — Поиск им приемной семьи или усыновление — оптимальный способ для этих детей в данной ситуации».

Оксана уже подала иск в суд, чтобы лишить Лидию родительских прав. При этом у нее до сих пор действует право опеки над детьми: никто еще не подписал постановление о прекращении опеки.

«Детей, по сути, передали незаконно», — считает Оксана.