«За мной всегда бегали мужчины»: как женщина в коляске родила дочь, переехала на Юг и осталась хозяйкой своей жизни

Большую часть жизни Елена Гордеева передвигается в коляске. Ей не было и двадцати пяти лет, когда она сломала позвоночник. Поначалу Гордеева считала себя обузой близким, восстановившись, поняла, что наличие коляски не ограничивает жизнь. Она родила дочь уже после травмы, всю жизнь работала, водила машину, была в сборной России по адаптивной гребле, путешествовала и заводила романы. Вырастив дочь, Гордеева в одиночку перебралась на Юг — за доступной средой, потому что из-за климата среда у нас доступнее. Рассказываем историю женщины, которая пережила клиническую смерть, научилась жить с переломом спины и осталась хозяйкой своей судьбы.

Елене Гордеевой пятьдесят лет. В Краснодар она перебралась в 2019 году, тоже приехала за теплой зимой. Ее родной Нижний Новгород зимой заметает снегом, говорит Гордеева.

— Мне не подходил климат, — признает она. — Зимой не выйдешь на улицу, чистили только на главных улицах. Во дворе дома вообще не убирали снег. Чтобы пробраться к машине, я брала лопату и сама — в коляске — расчищала себе дорогу. Здесь бывают дожди, но можно проехать. А по снегу уже не проедешь.

Елена вышла замуж в восемнадцать лет. После ссоры с родителями она ушла жить к молодому человеку. Михаил сказал, что раз они будут жить вместе, то надо пожениться. Познакомил ее с родителями, посватался.

Брак Гордеева считает счастливым. Муж работал экспедитором, возил документы к товарам, она была продавщицей в крупном магазине. Он мечтал о сыне, Лена отмахивалась: сама еще чувствовала себя ребенком.

— Мне нравилось быть его женой, — улыбается Елена. — У меня было много поклонников, но всё не то — ты знаешь, чувствуешь: не твое. А Мишка был единственный, кто подошел мне по характеру. В нем был мужской стержень. И мы жили в гармонии.

Брак продлился пару лет, пока не случилась беда. В 1993 году Елена случайно упала с четвертого этажа и сломала позвоночник.

— Мишка сразу прибежал. Он меня не бросил, стал за мной ухаживать. Я была совсем слабой, врачи прогнозировали, что я даже сидеть не смогу, — говорит Гордеева. — Когда мне делали операцию, остановилось сердце. Говорят, клиническая смерть — это коридоры, свет в конце тоннеля…. Я ничего не видела. Никаких тоннелей, никакого света. Просто отключилась и всё. Потом Мишка полгода за мной ухаживал. Я лежала слабая, ходила под себя. Он всё время был со мной, ему приходилось за мной убирать.

Ради жены Михаил уволился. Оба жили на пенсию по инвалидности. Елена сокрушалась, что стала обузой молодому мужчине и мешает ему полноценно жить. Она считала себя уже никем. В ней зрела мысль, что нужно оставить мужа, чтобы он нашел здоровую девушку и жил с ней счастливо. Мама Елене говорила: «давай домой», а свекровь отговаривала.

А потом Елена решилась. Когда Михаил вышел в магазин, мама Елены увезла ее в родительский дом. К жене его больше не пускали.

У нее еще не было коляски, и всё время Елена лежала дома. О том, что муж искал с ней встречи, даже не знала: родители не говорили ей. Не знала она и того, что Михаил запил.

— Он стал пить с друзьями и пошел по наклонной, — говорит Гордеева. — И не выдержал, бросился под машину. Насмерть. Его привезли в то же отделение, где я лежала. Все были в шоке: только что он за Леной ухаживал и тут приехал покойником. Все восхищались, что он меня не бросил: надо же, бывают еще такие мужья, говорили мне.

На похоронах Гордеева сказала свекрови:

— Я хотела как лучше для него. Кто знал, что так получится.

— Мы тоже ему говорили: «ищи другую девушку, женись на другой», а он: «мне не надо никого, я люблю Лену», — ответила та. — Решил, что ему лучше умереть, чем мучиться.

Они не успели развестись. Замуж вдова больше не вышла. Она уверена: Михаил был единственным мужчиной, достойным ее руки. Больше она ни в кого так не влюблялась, признается Елена. Другие отношения у нее были. Гордеева уверена, что наличие коляски не ограничивает личную жизнь: если женщина интересна мужчине, это не имеет значения, говорит она.

— Я никогда не говорю мужчинам, что они мне нравятся, — говорит Елена. — Все обижались на меня, а для меня это была как игра: первый сказал — проиграл. Мужчине необязательно знать, любят его или нет. Этим женщина ему и интересна. Когда он в этом уверен, женщина ему уже как раскрытая книга. И поэтому за мной всегда бегали мужчины, добивались большего — даже после травмы. Было интересно: люблю я или не люблю? Мужчины и так в себе уверены. А ты должна быть загадкой.

Окрепнув, Елена обратила внимание на соседа по лестничной клетке. Александр не работал, выпивал с друзьями, но давно проявлял к ней интерес — и она захотела его «спасти». Стерпится — слюбится, решила Гордеева.

— А я такая дама: мужчина должен делать как я скажу, — рассказывает Елена. — У него даже не было зубов, пиво пил постоянно, а лез ко мне целоваться. «Слушай, — говорю, — ты сначала зубы вставь, потом лезь ко мне». Стимулировала его. Он устроился на работу, вставил зубы, перестал пить. У него появились другие интересы, потребности. Стал в хорошую одежду одеваться. Купил машину, потом захотелось другую, еще круче. Он стал нормальным человеком, с иномаркой, в хорошем костюме, с хорошим парфюмом. А друзья, с которыми он пил, давно умерли.

В 25 лет Елена поняла, что забеременела. Ребенка пара не планировала.

— Для меня это был шок, — признается Гордеева. — Я ему сказала: «рожу, если мы вместе будем его обеспечивать». — «Конечно, рожай». И мы с ним стали жить вместе.

Гинекологи пророчили ей сложную беременность и отговаривали. Елена смеется, что врачи не знали ее характера: если уже решила, то обязательно сделает. Медики наблюдали ее на дому. Беременность оказалась легкой, с проблемами Гордеева не столкнулась.

Лена стала мамой в 1998 году. Заранее легла в больницу на плановое кесарево. Утром перед родами накладывала макияж, когда в палату зашел врач. Поинтересовался, куда она собирается — в родильный зал или на дискотеку? Гордеева ответила: «ну мало ли что со мной случится, пусть я буду красивая».

Она не чувствовала схваток. Наркоз Лене был неприятен, чтобы скинуть с себя полудрему, она хлестала себя по щекам. Через полусон услышала: «девочка, три шестьсот». Дочь Елена назвала Дианой. Соседки научили Гордееву вязать, и в роддоме она связала дочери штаны. Еще блюла фигуру: плотно завязывала простыни на талии, чтобы живот скорее пришел в норму.

— Дома мне тоже не было тяжело. Я ее пеленала, кормила, купала — всё как обычно. Она у меня на коленях до первого класса ездила. Я на кухню — она на мне. Наши дети растут у нас на коленках. Я ее любила очень. И сейчас — безумно.

Елена продолжила вязать. По схемам из журналов создавала ажурные кофты. Набив руку, подала объявление в газету и принимала заказы. Купила машинку для вязания, потом с оверлоком, затем открыла трикотажный цех. Делала кофты, брюки и костюмы мелкой вязки.

С Александром они прожили пять лет. Не стерпелось и не слюбилось: он раздражал Елену во всём. Во время очередной ссоры она его выгнала. Он ушел недалеко — в соседнюю квартиру, к матери. Диану они растили вместе, Александр никогда не оставлял дочь без заботы, подчеркивает Гордеева.

— Всё равно мы были вместе, и дочка у нас, просто мы жили в квартирах рядышком. Он помогал деньгами. <…> Интимные отношения не прекратились, мы с ним встречались, только он перестал меня раздражать. Это был гостевой брак, очень удобный формат, — считает Гордеева.

Она говорит, что увлечения занимают ее, как правило, на пять лет. Когда вязание надоело, Елена продала машинки и купила компьютер. Редактировала программу для местной газеты. Затем была в сборной по гребле. Когда Елена стала заниматься спортом и ездить на сборы, она рассталась с Александром.

— Он живой человек, ему нужна женщина рядом. И у него она появилась. И у меня какое-то время был другой мужчина — из нашей сборной. У него была травма с ногой. Попал под машину, и часть ноги отрезали.

В сборную по гребле Елена Гордеева попала случайно. Посетила городское спортивное мероприятие, сделали несколько фото с чужими кубками, выложили снимки в «Одноклассники». Фото увидел скаут, искавший людей с ограниченными возможностями здоровья в сборную России по адаптивной гребле. Прислал свой номер телефона и попросил ему позвонить.

Гордееву позвали в московскую гостиницу, познакомили с командой. Сейчас Елена называет то приглашение судьбой. Она участвовала в чемпионате России и мира, была в Германии, Италии и Словении. Четыре года Елена занималась греблей, пока не устала.

Потом Гордеева работала в секс-шопе — собирала заказы и продавала на кассе.

— Заказ приходил — мы собирали. Приходил покупатель — обслуживали. Покупатели на меня странно не реагировали: они сами боялись. Это сейчас более распространено, а раньше они приходили и говорили: «я это не себе».

Елена заработала на автомобиль. Когда магазин интимных товаров закрыли, устроилась в гипермаркет кассиром. Ей было принципиально важно работать: дочь росла, они с Александром воспитывали и обеспечивали ее вдвоем как равные партнеры.

Второго ребенка Елена рожать не хотела.

— Сашка говорил: давай второго, может, мальчика? А мне не надо было детей больше. У меня есть мой цветочек, я ее растила, поливала, и хватит — мне не надо больше детей. Не жалею.

Гордеева отдыхала с дочерью в Турции, Египте. Гоняла по пустыне на мотоцикле. Купалась в Средиземном море. Каталась на верблюде.

— Так страшно на верблюде, как будто на девятиэтажном доме сидишь. А когда он спускается, ноги сгибает, это очень страшно. Я чуть не улетела, — говорит она.

Когда дочери было двадцать лет, Елена Гордеева в одиночку переехала в Краснодар. Решение приняла после того, как Диана стала встречаться с будущим мужем. Гордеева почувствовала, что дочь стала самостоятельной и что теперь можно сбежать от снежных зим.

— У них был конфетно-букетный период. Дочке было не до мамы, — считает Елена. — Потом она говорила: «ты меня оставила». В смысле, я оставила? А я бы что делала в Новгороде? Она бы уехала к жениху, а я бы дома сидела одна?

Елена не раздумывала, в какой южный город переберется. Краснодар уже был ей знаком: зимой сборная по гребле тренировалась в незамерзающей реке Кубани. Город запал ей в душу.

В 2019 году Гордеева продала квартиру в Нижнем Новгороде. Однушка в Краснодаре обошлась ей в один миллион двести пятьдесят тысяч рублей. Новую квартиру Елена отремонтировала, купила бытовую технику. Оставшиеся деньги Гордеева отдала дочери — на ее собственное жилье.

В Краснодаре Елена занялась танцами на колясках. Сейчас она не работает, живет на пенсию в двадцать пять тысяч рублей. Светлана Чумак получает больше из-за надбавок, которые ей положены по северной прописке. Но Гордеева не жалуется:

— Раньше у меня маленький ребенок был, ее нужно было одевать, обувать, кормить, поить. Сейчас я одна и мне много не надо.

К дочери и внуку Елена ездит в Нижний Новгород. Иногда приезжают к ней в Краснодар. Юг Гордеева полюбила: такой доступной среды в Нижнем Новгороде нет, говорит она.

Елена носит кольцо на безымянном пальце правой руки. Она купила его сама.

— Специально ношу. Когда пристают с вопросами, говорю: «я замужем». Чтобы сразу знали, что я окольцованная. А как от них еще отвяжешься? Только если скажешь, что замужем. Некоторые мужчины такие самоуверенные, говоришь им: «ты мне не нравишься», а они думают: «как это я могу не нравиться, я должен нравиться. Или я нравлюсь и она это просто так говорит. Выделывается».