Эхо боев и надписи на немецком: следы войны, которые можно найти на стенах донской столицы

14 февраля 1943 года — день окончательного освобождения Ростова-на-Дону от немецко-фашистских захватчиков. Город до сих пор хранит память о тех страшных днях.

В Ростове много памятников, посвященных победе в Великой Отечественной войне. Это мемориальные комплексы на Театральной площади, в Змиевской балке и Кумженской роще. Вечный огонь в парке Фрунзе. Братские могилы. Рассказывают про войну экспозиции в музеях.

Следы на зданиях от пуль и снарядов — тоже память. В каком-то смысле даже более страшная. Одно дело — читать про бои за Ростов в книгах, и совсем другое — увидеть, где это происходило в самом городе. Эти стены — свидетели тех времен, когда на улицах решались судьбы сотен тысяч человек.

Сухие цифры

Мрачную картину увидел после освобождения Ростова военный корреспондент Константин Симонов. Город предстал перед ним выжженным и малолюдным. Более или менее уцелела только Нахичевань, центральные улицы города обледенели, оказались разорены, холодны и черны.

На одной из них Симонову встретился человек, тянувший за веревку салазки, на которых находился гроб, сбитый из двух фанерных ящиков, на которых было написано: «Папиросы "Дукат". Ростов-на-Дону».

Симонов запомнил эту картину на всю жизнь.

Из 49 085 жилых строений Ростова лежало в руинах 11 733. Из 274 фабрик и заводов уцелело шесть. Уничтожены оказались все мосты, лежали в руинах театры, школы, музеи, больницы и другие общественные здания. В библиотеках сгорело свыше двух миллионов книг.

Во время второй оккупации в городе погибло 40 тысяч человек, 53 тысячи угнали в рабство в Германию.

Больше других районов в городе пострадала Доломановка. Она находилась между важными стратегическими точками.

С севера и востока ее ограничивали одни из главных улиц города — Большая Садовая и Буденновский. В начале последнего находились мосты через Дон. На западе, за рекой Темерник, находился железнодорожный вокзал.

Вот двухэтажный жилой дом на Тургеневской, 3, что стоит напротив хлебозавода № 1. Совсем рядом — переулок Братский, который спускается здесь к Дону. И сама набережная с переправами на левый берег — место ожесточенных боев.

Хлебозавод и соседние здания лежали в руинах уже в 1942 году. А маленький домик тогда уцелел, а после пережил второе освобождение Ростова, хотя на стенах и остались выбоины от пуль и осколков.

Более серьезные отметины видны на улице Станиславского, 39, на уровне второго этажа. Здания в соседнем квартале — на востоке — получили настолько серьезные повреждения, что были снесены после войны.

Немецкий генерал Рейнгардт писал в мемуарах, что сражение за центр Ростова в июле 1942 года шло особенно беспощадно. Защитники города не желали сдаваться и дрались до последней капли крови. Битва шла за каждый дом, каждый подвал, каждую улицу.

Везде стояли баррикады. Входы в здания закладывали кирпичами, окна — мешками с песком. За открытыми дверьми ждали смертельные ловушки — гранаты и динамитные шашки.

На балконах оборудовали пулеметные гнезда. На крышах и чердаках скрывались снайперы. Боковые улицы перекрывали массивными кирпичными заграждениями. Бои не утихали в течение нескольких дней.

В основном следы Второй мировой видны теперь на зданиях с кирпичными стенами. Однако существуют и исключения. Например, в той же Доломановке, на улице Темерницкой, 27, стоит дом с оштукатуренным фасадом. На одном из его углов видна пулеметная очередь.

Тяжелая артиллерия

Танки и пушки использовали только на широких проспектах. Один из таких моментов показан в немецкой кинохронике захвата Ростова в 1942-м.

Камера запечатлела, как из орудия обстреливают двор дома, построенного в 1920-х годах, он находится на Буденновском проспекте, 68.

Последствия этих нескольких секунд кинохроники заметны до сих пор. Стоит лишь взглянуть на стены. Первоначально дом строился из светлого силикатного кирпича. После войны разрушенные части восстанавливали тем, что было под рукой. Так, на одной из стен оказались перемешаны силикатный и обычный кирпич, а кусок северного фасада одного из домов восстановили значительно позже.

Бои на Буденновском проспекте стали одними из самых ожесточенных в июле 1942 года. Проспект окутывали пыль, дым и искры, летевшие от горящих зданий. Немцам постоянно приходилось останавливать атаку и использовать пушки и пехотные орудия. Затем в бой пошли и танки.

Немецкий писатель Пауль Карель в книге «Восточный фронт» писал, что сражений, подобных тем, что проходили в Ростове-на-Дону, никто и никогда прежде не вел. По его мнению, такие бои разгорелись бы и на улицах Москвы и Ленинграда, если бы немцы смогли туда попасть.

Народное ополчение

Иссечен снарядами разных калибров старый дом на улице Варфоломеева, 236/59. До войны она называлась Шестой. А в послевоенное время ей присвоили имя Михаила Александровича Варфоломеева, командира Ростовского стрелкового полка народного ополчения.

Он родился в 1897 году в Саратовской области, воевал еще в Первую мировую и Гражданскую, после переехал в Таганрог. Перед началом Великой Отечественной стал заместителем директора ростовского автосборочного завода, а в июле 1941 года — возглавил народное ополчение города.

Отличились Варфоломеев и его полк в ноябре того же года. 20 и 21 числа они участвовали в уличных боях, прикрывали переправы через Дон и покинули Ростов одними из последних.

А через неделю участвовали уже в освобождении города. Бойцы начали бои в западной части Ростова, а затем направились к центру. Позже за эти действия капитана Варфоломеева наградили орденом Красного Знамени.

Путь стрелкового полка народного ополчения в конце ноября проходил по Верхне-Гниловской и Красному Городу-Саду. В последнем, на улице Профсоюзной, 29 находится дом «Гигант № 2».

История этого здания в чем-то схожа с домом на Буденновском проспекте. Строились они примерно в одно время, из силикатного кирпича. Восстанавливались после войны, и как материал использовался обычный кирпич.

На крыше дома-гиганта над одним из подъездов сохранился интересный элемент — башенка местной противовоздушной обороны.

Таких небольших наблюдательных пунктов в Ростове осталось совсем немного. Отсюда следили и за авиацией противника, и за пожарами.

Ростовский стрелковый полк народного ополчения принимал участие и в боях за Ростов в 1942 году, удерживая переправу через Дон в районе Аксая. Из двух тысяч бойцов Варфоломеева в живых осталось около 800. Позже Михаила Александровича перевели командиром в другую часть, а в феврале 1943 года он получил тяжелое ранение на Кубани и вскоре скончался.

Смерть летит с высоты

На территории Ростова проходили не только ожесточенные уличные бои. Город подвергался сильным бомбардировкам. Его бомбили и фашисты, и Красная Армия.

Так, в книге Владислава Смирнова «Ростов под тенью свастики» приведены воспоминания ростовского краеведа Михаила Вдовина. Он рассказывает о массированных немецких налетах и о действиях советской авиации.

Бомбардировки последних начались с середины января 1943 года.

Один из школьных друзей Вдовина, Олег Мясорубов, жил на углу Пушкинской и Доломановского. В конце января во время ночного налета туда упала одна из бомб. Дом разрушило до основания. К счастью, его жильцы прятались от авианалета в подвале и спаслись.

В паре кварталов от этого перекрестка, на улице Пушкинской, 31, находится поликлиника городской больницы № 8. Интересны дворовые стены здания, которые не покрыты штукатуркой. На них хорошо видны следы от одной из таких ночных бомбежек.

Спасите наши души

Во время обстрелов и налетов горожане прятались не только в подвалах зданий. Рыли и щели — окопы, которые прикрывали сверху чем-нибудь, от досок до обломков зданий.

Чтобы во время внезапных атак найти укрытие было проще, жители Ростова оставляли надписи с указанием направления на стенах домов. Одну из них обнаружили в 2009 году участники общественного движения «МойФасад». Надпись сохранили и очистили от наслоений более позднего времени, в том числе и от современного граффити.

Само убежище находилось, скорее всего, в подвале одного из соседних домов.

Во время оккупации Ростова оставляли свои надписи на стенах и немцы. Они стали переименовывать улицы и возвращать им прежние, дореволюционные названия. Один из таких примеров можно увидеть на перекрестке улицы Социалистической и переулка Журавлева.

На память потомкам

Самая грустная часть истории — состояние всех вышеперечисленных объектов.

Надпись «Путь к убежищу» когда-то указывала дорогу к спасению, но пару лет назад ее стер неизвестный. Причем старался он очень активно, судя по следам на соседних кирпичах.

Надпись «Щель» в Рабочем городке недалеко от Буденновского уничтожили в результате капитального ремонта здания. Исчезли надписи на Закруткина и Донской.

Дом на улице Станиславского, 39 признали аварийным в 2009 году. На данный момент он расселен. В том же десятилетии его вывели из списка объектов культурного наследия вместе с еще 204 домами (по информации ростовского ВООПИиК). А значит, он не охраняется никакими законами. Внутренний корпус дома уже разобран неизвестными лицами, остался только тот, что выходит на саму улицу.

Дома на Пушкинской и Темерницкой объектами культурного наследия являются. Но вряд ли в предметы охраны этих зданий входят следы от пуль и осколков. Немного больше «повезло» дому на Буденновском, 68. Его стены не штукатурили во время капитального ремонта.

На доме-гиганте на перекрестке Горького и Островского следов истории не осталось. В свое время здесь всё заделали короедом.