Самое теплое, что есть у меня...

Моя литературно-педагогическая география не ограничивается одним городом – двенадцать лет занимаюсь с молодыми поэтами в международной летней творческой школе «Новые имена» (Суздаль), вёл мастер-классы в Москве, Крыму, Ханты-Мансийском АО. А в Челябинске главным «штабом» моей литературно-педагогической работы остаётся физико-математический лицей №31. Именно там я веду литературную студию «Твёрдый знакъ». И ничего, что ребята в лицее – математики и физики. Как известно, от физики до лирики – полшага. Через месяц мы с лицеистами презентуем новый литературный альманах «Внутренний дворик».

Также в этом году я выпускаю первый номер журнала молодой поэзии «Стержень». Произведения в журнал прислали ребята со всей России.

Вот почему в подборке стихотворений моих учеников – ребята из разных городов и весей. Все они занимались или занимаются в студии или на выездных мастер-классах. Я с радостью и гордостью констатирую, что «ареал» обитания талантливых ребят, с которыми мне пришлось в текущем году общаться и работать, весьма обширен.

Кстати, молодые поэты до 21 года, если желаете поучаствовать в журнале «Стержень» – присылайте подборки (не менее 40 строк) и информацию о себе по этому адресу.

Узник

I

Тень от лампы на мониторе.
Профессор сидит
В пустой аудитории.
Некуда идти!
Страницы книг переворачивает,
На чтение
Много лет потрачено.
Вечер. Еще не ел.
Нечего.
И не дочитав
Страницу романа,
Посапывая слегка,
Засыпает. Рано.
На душе рана,
Ему лишь известная.
Капель из-под крана
Напоминает детство.

II

Утро. Мятый костюм.
В коридорах
Студенты шумят вовсю,
Не до книг – они в разговорах.
Выпьет кофе профессор,
Оно дарит тепло
Как после стресса
Защищенный диплом.
В коридорах серые массы,
Бледные стены.
Он от мира оторван,
Погребенный под книжной насыпью.
Зубная боль в сердце –
Отголоски развода.
Снова лекции,
До вечера тоска стоит поодаль.

III

Прочитаны тысячи книг,
Тома и своды законов.
Его силуэт уже высечен в них,
Профессор в стенах закован.
В пыли стопки бумаг и листов,
За годы работы накопленных.
Потускнело лицо,
Он в этом болоте утопленник.
Жизнь в эпизодах,
От книги до книги.
Чтением парализован,
Глаза поникли.
Профессор, как океан, высох.
И только герои романов и очерков
Наполняют смыслом
Его одиночество.

Мария

Мария выточена по пояс:
Незрячий взгляд, золоченый венчик,
Неловко стиснутые ладони,
А дальше – тесаный бок ствола,
А дальше – темные корни дуба,
Репей, крапива и твердь земная.
Мария смотрит, не узнавая.
Струится ива, скользит ветла,

На перепутье трава по пояс.
На пограничье закат по плечи,
И прихожанки затеплят свечи,
Тропой неторной бредя с трудом:
Замолвит слово седая Берта
За мужа – старого лесоруба,
Зажжет лампадку рябая Марта,
Вздохнув о плотнике молодом.

Мария выточена по пояс,
Неверно, наспех, наполовину:
Ей ноги греет сырая глина,
Ей стопы студит подземный ключ.
И, расщепленное, плачет древо.
И, воплощенное, блещет Слово.
И золотится в очах Марии
Свет невечерний, вечерний луч.

* * *

Жизнь, как спичечный коробок,
Состоит из крохотных возгораний.
Шестьдесят вспышек, отложенных впрок,
Может, побольше, может поменьше. Можно добавить.
С хитрой улыбкой старый торгаш примет монету,
Выдавит серый блок из кармана заношенной куртки.
Ты подумаешь – положу в кухне, на полку, подальше от света,
Но в итоге – прочиркаешь на окурки.

Колыбельная храму

Почернел от ночи неба острый край,
На реке свет лунный зыбок, как во сне.
Мир такой же, как и прежде, – засыпай,
Храм, несущий стражу на крутом холме.
Тем же шорохом бормочет тайны лес,
Те же песни поёт плитам дождь в тиши.
Не тревожься, старый мир – он не исчез,
В твоих сводах сила всей его души.
Спи без страха. Охраняют твой покой
Лица с фресок на израненной стене.
Пусть внутри пустуешь, бог всегда с тобой –
Родником в тепла не знающей земле,
Дуновеньем ветра над холстом полей,
Бликом солнца в толще пыльного стекла...
Засыпай в штормах беснующихся дней,
Стражник-храм на гребне старого холма.

Зимняя кампания

Мне доложили:
наступает генерал Фрост,
скользкий мост,
переправа невозможна,
ветер норд-ост
с жару не ломит кость,
часовой остановился на «шесть» и не оставляет пост.

Мне доложили:
всё наше лето замёрзло дотла,
наша броня – цветные пла-
тья рвутся, сдаются врагу,
враг применил пургу.

Мне доложили:
пепел от поверженной зелени
они называют снег.
Пеплом покрыто всё:
от застывших рек
до шершавых рук.

Фронт вокруг!

Мне доложили:
враг пытается взять измором,
на ветках блестят
сюрикэны и шпоры,
уже захватили небо –
было синим как вены,
стало белым, как кожа.

Я приказываю:
«Огонь!»,
я умоляю,
прошу огня!
Обнимет ладонь моя ледяная ладонь:
это самое тёплое, что есть у меня.

Кобыла-весна

Мчится кобыла-весна!
Глаза – голубая вода.
Грива – как солнце,
Зубы – как снег.
Красивый,
Веселый,
Стремительный бег!

Светофор

Шаг в лифт. Нет лампочки.
Медленно задвинулся. Темно.
Лестница вниз.
Шаг раз, шаг два, шаг пять, шаг сто.
Сто первый – обман. Чуть не упал.
Красная лампочка – моя звезда.
Красный.
Кнопка. Дверь настежь.

Ах! Снег. Первый снег. Здорово.
Скользко.
Шаг раз, шаг два, шаг пять…
Желтые фонари.
Желтый.
Вокруг фонарей – золотой снег.

До чего докатился?
До остановки.
Маршируют маршрутки.
Не моя, не моя, не моя. Моя.
Рука. Остановись.
Проехала. Неважно.
А я люблю ее.
Сердце. Остановись!
Неважно, проехали.

Моя. Сел. Впереди.
Кабина пуста.
Раз человек. Два человек. Много человек.
Ругаются. Плохо ругаются.
Давятся.
Давятся друг другом.
А я впереди сел. Я их не касаюсь. Они меня не касаются.

Не выспался.
Снег как молоко. Только холодный.
А молоком меня бабушка в детстве поила.
«Передайте за один». Передал.
Послушал разговор водителя по мобиле. Матерь Божья!
Кстати, интересно: мама ставила Его когда-нибудь в угол?
«На Революции остановите!»
Люди бегут. Свои темпы. Свои цели.

Светает.
Хм, странно.
Трава зеленая сквозь снег белый.
Деревья дважды зеленые.
Зеленый.
Какая ж зима к чертям?
А у чертей снега нет. Наверное.
А мне не жалко.
На, чёрт! Возьми.

У всех разный день.
Кто-то дуется. Кто-то сдулся. Кто-то ждет.
Кто-то топает, всем назло.
Кто-то прыгает от счастья.
Вы как хотите, а мне повезет сегодня.
О, скоро моя.

«На следующей остановите».