Мужской взгляд на женскую зону

Единственная в Ростовской области женская колония на несколько часов открыла двери для журналиста 161.ru. Здесь он увидел то, что по телевизору, как правило, не показывают. И это вовсе не «чернуха».

Азов. Угрюмое серое здание с «колючкой» по периметру. Высокие серые ворота и собачий лай за ними. Единственная на Дону женская колония общего режима №18, где за самые разные преступления отбывают наказание около 600 женщин, встречает неприветливо.

На входе в учреждение журналистов ждет руководство колонии. Сдаем паспорта на оформление пропусков – правила одни для всех, и даже сопровождение начальства их не отменяет. Первая дверь. Знания, вынесенные из просмотра многих фильмов и рассказов о тюремной жизни, подсказывают, что далее идут решетки и пропускник. Так оно и есть: небольшой коридор разделен на три секции решетчатыми железными дверьми. Пока не закроется дверь позади, открыть следующую просто не получится. Проверенная временем система напрочь отбивает у вошедшего сюда желание сопротивляться правилам. Стандартная советская система работает без сбоев, но и отказываться от технологических новинок в колонии не собираются. Попасть в учреждение сотрудники колонии могут при помощи буквально одного пальца, точнее, приложив его к сканеру отпечатков.

Еще несколько дверей, и мы попадаем уже на саму территорию колонии. Десятки пар глаз тут же впиваются в нашу процессию.

«Трудно, наверное, здесь работать? Все время настороже надо быть, вокруг ведь ходит немало осужденных по «мокрой» 105-ой?» – задаю я уже давно интересующий меня вопрос идущей рядом начальнице отряда ИК №18 Виктории Пономаренко.

«Совсем нет. Я женщина, и они тоже женщины, так что общий язык находим. Все мы люди, и делить их на убийц или мошенников у нас не принято», – отрезает Виктория.

Не принято в этой колонии многое. В частности, это касается нецензурной брани. За мат вполне можно угодить в строгие условия содержания. Татуировки, алкоголь и «феня» также могут довести до СУС. Впрочем, как утверждает Виктория, большинство к прелестям блатной жизни равнодушны: многие надеются, выйдя за ворота, начать с чистого листа. Да и не принято как-то у женщин «украшать» тело блатными картинками. К слову сказать, за несколько часов, проведенных среди заключенных, я ни разу не заметил у них наколок. Может быть, они скрывались под зимней одеждой, а может, и правда, их просто нет.

«Внимание, вторая!», – неожиданно раздается команда, как только мы заходим в здание. Виктория останавливает заключенную, стоящую на посту дневального и уже собирающуюся выдать полный доклад. Мы поднимаемся на второй этаж. Наше неожиданное появление отрывает четверых заключенных от трапезы. Здесь оборудована небольшая кухня, где женщины могут слегка перекусить. Обед же, как завтрак и ужин, проходит в столовой по распорядку. Дальше по коридору – комната досуга. Застаем нескольких заключенных за... рисованием.

«Здесь женщины могут написать письма, заняться творчеством, например, рисованием, или посмотреть телевизор», – указывает на небольшой плазменный телевизор рядом со входом Виктория. Стоит отметить, что телевизор здесь далеко не единственный. Еще одну «плазму», на этот раз диагональю больше 40 дюймов, я встретил в комнате отдыха. Истинная же гордость колонии находилась в соседней комнате.

«Вот здесь у нас редакция «Новых Амазонок», – торжественно открывает неприметную дверь Виктория. Небольшая комната, на стене зеленое полотно, выполняющее роль фона во время видеозаписей, стол, стул и компьютер. В этой нехитрой обстановке придумывают идеи для своих выступлений участницы местного творческого коллектива. Не так давно «Новые амазонки» закончили свой четвертый гастрольный тур, в котором они пели и танцевали для заключенных мужчин.

Застать в редакции удалось лишь одну из «амазонок». Светлана Цемох – в прошлом бухгалтер, а ныне главный редактор и создатель идей коллектива. На полке позади нее одиноко стоит небольшая статуэтка – приз международного конкурса «Надежда», лауреатом которого стал фильм «амазонок» «По ту сторону забора».

«Награду нам присудили за видеосюжет. В нем мы рассказали историю осужденной женщины, которая находилась здесь с ребенком, – рассказывает Светлана Цемох. – Фильм был посвящен ее осознанию того, как нужно себя вести на свободе, чтобы ее ребенок вырос полноценным членом общества».

А вот Адели Исхаковой «перековываться» не пришлось. До заключения Адель владела собственным бизнесом, салоном красоты, и была вполне обеспеченным человеком. От той жизни остались навыки, которые пригодились и «за решеткой». Парикмахерская, вернее, почти салон красоты – следующий пункт экскурсии.

Здесь можно получить практически любою услугу – от простой стрижки до мелирования. Впрочем, есть ограничения: все женщины здесь без макияжа. Еще одно жесткое ограничение в парикмахерской – никакого маникюра и педикюра.

«Для этой процедуры нужно получить специальное медицинское разрешение, – поясняет парикмахер ИК №18 Адель Исхакова. – Такое разрешение должно быть не только у мастера, но и у посетителя». Однако отбоя от желающих попасть на прием нет. Ежедневно к услугам парикмахера прибегают не меньше шести заключенных.

Отмечу, что за время посещения колонии многие из заключенных, которых я встретил, вполне образованные. Немало из них на свободе владели частным бизнесом. Этот факт поначалу никак не сходился с общепринятым представлением об обитателях колоний как о вышедших в основном из асоциальных семей. Вот уж действительно, от сумы и от тюрьмы не зарекайся. Эта мысль возвращалась ко мне еще долго после того, как двери колонии закрылись за посетителями.