Виталий Шевченко, председатель Ростовской региональной общественной организации «Дунай-68»: «Если бы мы не успели тогда, началась бы третья мировая война и жертв было бы гораздо больше»

По сей день историки всего мира спорят о том, было ли это вторжение непрошенных «гостей» или выполнение интернационального долга братскому чехословацкому народу. 21 августа 1968 года в Чехословакию были введены советские войска. Военная операция получила название «Дунай». Сегодня многие политологи склоняются к мысли, что операция носила не столько военный, сколько идеологический характер. Как бы там не было, рядовые, прапорщики и офицеры – участники тех событий – сегодня объединяются в организации. Цель одна – рассказать правду о событиях августа-ноября 1968 года в Чехословакии. С одним таким участником, председателем Ростовской региональной общественной организации «Дунай-68» Виталием Шевченко встретился корреспондент 161.ru.

– Виталий Викторович, как давно работает общественная организация «Дунай-68» или Вы только собираетесь ее официально регистрировать?

– Эта организация в принципе уже работает, поскольку за последний год мы собрали достаточное количество материалов, необходимых для того, чтобы познать ситуацию, которая имела место в Чехословакии в 1968 году. Тогда, в рамках Варшавского договора, в Чехословакию были введены советские войска. Наши солдаты и офицеры выполняли там интернациональный долг. «Дунай-68» – это общественная региональная организация. Названа в честь стратегической военной операции.

– Вы ведь участвовали в этой операции?

– Я проходил службу в северной группе войск. В составе 20-й танковой дивизии, которая дислоцировалась на юго-западе Польши. 21 августа 1968 года нас ввели на территорию Чехословакии.

– А как вас, советских солдат, встретило местное население? Сопротивление было?

– Да, сопротивление было… Был и обстрел наших колонн, и «коктейли Молотова». Тогда все мы называли этих людей контрреволюционерами. Они поджигали нашу бронетехнику, автомобили с так называемой живой силой, с боеприпасами. В течение месяца мы несли потери.

– Товарищ генерал-майор, а сколько Вам было в те годы лет?

– Мне было 20 лет. Тогда призывались с 19 лет. Я был солдат срочной службы.

– А что сказали командиры, когда посылали Вас и Ваших сослуживцев из Польши в Чехословакию?

– Был приказ министра обороны. А перед вводом войск, еще задолго до операции «Дунай», в мае 1968-го нас стали усиленно готовить – учения в лесной, горной местности. Палаточные лагери. Уже 20 августа в 23:00 было построение прямо в лесу, было конкретное выступление с объявлением боевого приказа «О выполнении интернационального долга братскому чехословацкому народу». Звучали слова «контрреволюция», «враги», которые довели страну до того, что ситуация вышла из-под контроля. Мы узнали и о том, что то же время на западных границах, которые были открыты с Австрией, с ФРГ, сконцентрировано порядка 11 дивизий «Бундесвера». Мы в Польше были в 17-ти километрах от Чехословакии, а войска НАТО – в 23-х километрах. Встал вопрос: кто успеет? Но мы успели…

– А если б не успели, что было бы?

– Была бы «мясорубка» и третья мировая война. Тогда потерь было бы гораздо больше. О том, что это была реальная угроза третьей мировой, сегодня подтверждают политологи, историки. Не стоит забывать, что Советский Союз как организатор Варшавского договора, имел определенные обязательства перед странами-участниками этого договора.

– Сколько наших солдат погибли тогда? Есть статистика?

– Люди гибли и в результате подрывов и в результате обстрелов. Чехословакия тогда была наводнена рядом лиц из ФРГ, Австрии. Они «подрывали» устои. Это категория людей экстремистской направленности. Было установлено, что они прошли специальную подготовку. Не скрою, такие факты были у наших особистов. Наши историки касательно количества погибших говорят о цифре в 98 человек. Но возникают новые белые пятна. Мы считаем, что жертв было гораздо больше, сейчас как раз занимаемся сбором фактов. Я не говорю уже о количестве раненых. Сейчас-то мы привыкли, как приблизительно считать потери в горячих точках: один к трем.

– А сами Вы не пострадали в том конфликте?

– Ранений не было. Но тогда ведь телесные повреждения не считались ранениями.

– Вас били?

– Тогда доставалось многим...

– А как простые, мирные люди относились к советским войскам?

– Как раз таки мирные люди, когда проснулись 21 августа утром и увидели наши танки, они были в некотором недоумении. Но ненависти не было. В основном агрессивно по отношению к нам вела себя молодежь, и это объяснимо – именно с молодежью активно работали провокаторы.

– Вы тогда тоже ведь молоды были... Думали ли о правильности-неправильности принятого руководством СССР такого решения?

– Я был уверен, что поступили мы правильно. Эхо Великой Отечественной живо было в нашей памяти. А ведь за Прагу велись ожесточенные бои аж до 23 июня 1945 года! На этой земле похоронены порядка 140 тысяч советских солдат. И когда нам отдавали приказ, каждому выдали по две боевые гранаты, по четыре «рожка», было сказано: «Здесь воевали и погибли ваши деды, отцы. А теперь контрреволюция вносит смуту в мирную жизнь республики социалистического лагеря». Этого было достаточно, чтоб мы все сознательно выполняли интернациональный долг. Это был патриотический порыв.

– Мы победили?

– Мы выполнили свой долг. Чехословакия в 1968 году представляла плацдарм для всех разведок мира. И хотя Чехословакия входила в Варшавский договор, там наших войск не было. Этим не преминули воспользоваться экстремистские организации. Готовился переворот. В первые дни после ввода наших войск были изъяты у населения пулеметы, автоматы зарубежного производства: американские, английские, фирмы ФРГ. Если б люди пустили в ход то оружие, то жертв мирного населения было бы очень много. Мы находили схроны везде – в министерстве сельского хозяйства, министерстве культуры даже.

– Как сегодняшнему поколению россиян оценивать события тех лет?

– А Вы подойдите к кому-нибудь на улице и спросите: что вам известно о событиях 1968 года в Чехословакии? Я уверен: все разведут руками…Об этом практически ничего не известно. Эта тема была закрыта на протяжении десятков лет. Задача нашей организации – донести до людей события тех лет. Матери ведь до сих пор оплакивают невернувшихся сыновей. Для нас, участников операции «Дунай», это очень важно. Мне пишут очень многие участники той операции. Я собираю информацию, аккумулирую ее. Итогом будет книга. Мне помогают люди из Киева, Кабардино-Балкарии, Ставрополя, Воронежа, Москвы. Пишут отовсюду, присылают фотографии. Хотелось бы молодежи объяснить, что интернациональный долг заключается том, чтобы помочь народу других стран. И Куба, 1962 год, это и Корея, и Китай, Венгрия, Йемен, Афганистан, Египет – в этих странах велись боевые действия с участием наших войск. Участники операции «Дунай» хотели бы, чтоб их не только знали простые люди, но чтоб и государство признало их участниками боевых действий. Так, шесть лет назад Указом Кучмы, украинские участники той операции были официально признаны участниками боевых действий и получают государственную дотацию. В России этого нет. По этому поводу мы планируем встретиться с председателем Законодательного собрания Ростовской области Виктором Дерябкиным, надеемся, что хотя бы со стороны региональной власти нас признают.

– А сколько участников «Дуная» проживают сегодня в Ростовской области?

– Порядка 250 человек. Списки еще нуждаются в уточнении. Мы готовы свидетельствовать: у многих нет в «военниках» даже отметок о том, что человек принимал участие в боевых действиях в Чехословакии. У некоторых написано: служил в Чехословакии с августа по ноябрь 1968 года. У некоторых есть грамоты от министра обороны. Если нет никаких документов, то есть однополчане, которые готовы подтвердить участие человека в операции «Дунай». Хочу также поблагодарить областного военкома Анатолия Трушина за помощь в сборе архивной информации и поиске сослуживцев.

– Коммерческая составляющая вашей организации?

– Полностью исключена. Никаких банковских счетов! Свою работу мы выполняем из человеческих побуждений. Никакие деньги несоразмерны с памятью о погибших.