Константин Бабкин, президент российского Союза производителей сельхозтехники: «У наших коллег за границей кризиса нет»

Председатель cовета директоров промышленного холдинга «Новое содружество», в состав которого входит ростовский машиностроительный гигант Ростсельмаш, презентовал в донской столице свою книгу «Разумная промышленная политика, или Как нам выйти из кризиса». Презентация вызвала живой интерес у журналистского сообщества Ростова, но беседа с автором оптимизма никому не внушила. Несмотря на убедительную логику, понятные аргументы и доступный язык изложения, известный предприниматель сомневается, что книга «дойдет» до тех уровней, где должны быть приняты судьбоносные для отрасли решения. Он не захотел подробно отвечать на вопрос «Что будет, если власти так и не обратят внимания на проблемы реального сектора экономики?» Но те, кто книгу уже прочел, таких вопросов не задают. Какой должна быть разумная промышленная политика и как стране выйти из кризиса, ростовским журналистам рассказал президент российского Союза производителей сельхозтехники «Союзагромаш» Константин Бабкин.

– Главный вопрос, который волнует ростовчан: что происходит на Ростсельмаше?

– За последние два месяца на предприятии произошли серьезные изменения. Прежде всего, мы пересмотрели свои планы на следующий год и приняли решение снизить объемы производства. В 2009 году завод выпустит 4100 (раньше планировалось более 7000. – Прим. ред.) комбайнов. Придется пересмотреть и планы развития. Да, мы не будем с такой же интенсивностью, как в прошлые годы, модернизироваться, не будем привлекать дополнительный персонал. Но долгосрочный прогноз остается позитивным. Основные планы, конечно же, в силе. Например, запуск производства роторного комбайна. Наиболее болезненный вопрос, который нам пришлось решать, – это сокращение персонала. Этот шаг был непростой, вынужденный... Чтобы Ростсельмаш смог пережить сложные времена, нам пришлось расстаться с 1100 работниками. Я выражаю этим людям свое сожаление, это действительно вынужденный шаг. Завод переведен с 5-6-дневной недели на трехдневную, и до марта мы строим свои планы из того, что в день будет производится 100-150 комбайнов в месяц. Правда, есть надежда, что в марте произойдет увеличение спроса.

Справка: Константин Анатольевич Бабкин родился 13 февраля 1971 года в городе Миассе Челябинской области. В 1994 году закончил Московский физико-технический институт.
В 1992 году вместе с партнерами участвовал в основании компании «Содружество» (в 2000 году переименована в промышленный союз «Новое Содружество»), является ее крупным акционером.
В настоящее время в промышленный союз «Новое Содружество» входят «Ростсельмаш», группа компаний МСМ, концерн «Эмпил». По его инициативе и при непосредственном участии была разработана и внедрена комплексная программа стратегического развития одного из крупнейших заводов Ростовской области – Ростсельмаш. 2 ноября 2004 года избран на должность президента Союза производителей сельхозтехники и оборудования для АПК «Союзгромаш».

– Что подтолкнуло вас к написанию книги: мировой финансовый кризис или конкретный кризис в сельхозмашиностроении России?

– Книга зрела давно, я 12 лет занимаюсь реальным производство. Этот случай, когда писать лучше, чем не писать. Полгода работы. О чем она? О том, что в стране не так и что надо делать, чтобы у нас развивалась наука и производство, чтобы мы уверено смотрели в будущее и уважали себя. Я искренне верю, что меры, предложенные мной, можно реализовать. Более того, я уверен: как только правительство реализует предложенные мной тезисы, мы начнем выходить из кризиса. Я даже подсчитал, что произойдет. Например, объемы производства на Ростсельмаше увеличатся в пять раз. А если это произойдет на уровне всей страны, можете представить, что получится?

– Книга – это еще не все, вы еще приняли обращение к правительству.

– Дело в том, что судьба отрасли зависит от решений, которые принимаются на уровне правительства. Иногда мы слышим оттуда позитивные предложения: о помощи отечественному сельхозпроизводителю, о снижении налогов, снятии пошлин и поддержке экспорта зерна. Они радует, но пока все остается на уровне деклараций. Сельхозмашиностроение не находится в фокусе внимания властей. Поэтому мы, 15 крупнейших производителей сельхозтехники, объединенные в ассоциацию «Союзагромаш», собрались и подписали обращение в адрес президента РФ и правительства с предложением, как улучшить ситуацию в отрасли. Мы считаем, что 100 000 человек достойны того, чтобы сохранить свою работу и достаток своим семьям.

– Но в условиях мирового кризиса страдает не только сельхозмашиностроение!

– На фоне спада спроса на сельхозтехнику в нашей стране, наблюдается 10-15% рост спроса за рубежом. Вот что нас беспокоит. Кризиса у наших коллег за границей нет. Они планируют рост на 20%. Это мы ощущаем по своей компании Buhler Industries Inc в Канаде, которая говорит, что если вы наши трактора не продадите в России, мы их продадим здесь, в Северной Америке.

– В книге вы резюмируете, что власти России нацелены на лоббирование интересов, прежде всего, сырьевых компаний. К кому же тогда вы апеллируете?

– От тех мер, что я предлагаю в своей книге, не пострадает никто, и уж тем более – сырьевой сектор. А выиграют – все. К кому я апеллирую? Ко всем, наверное. У меня есть надежда, что нынешний кризис даст толчок к тому, чтобы руководство страны по-другому на нас посмотрело и поняло, что поддерживать надо прежде всего реальный сектор экономики, то есть производство. Я многим министрам эту книгу подарил...

– И какова реакция?

– Знаете, складывается ощущение, что чиновники такую литературу вообще не читают. Я многим подарил эту книгу, потом спустя некоторое время спрашиваю. Они так растеряно: «Чего? А... не, не читал...»

– А кто виноват?

– Я бы не хотел искать виноватых. Почему так происходит, почему не принимаются эти меры сейчас? Думаю, просто наверху сидят люди из другой эпохи – эпохи перестройки, приватизации. Они понимают, что такое хорошо приватизировать – отдать своим друзьям целую отрасль. А о реальном производстве они мало что знают. Я думаю, во всем виноват переходный период.

– Надежды нет?

– На то, что свои взгляды изменит Кудрин или Греф? Нет, такой надежды у меня нет.

– Выделяя огромные средства для стабилизации ситуации, Кудрин уверяет, что деньги обязательно дойдут до реального сектора...

– Пока я не ощущаю, что эти деньги доходят. Это был бы действительно выход из кризиса: дайте банкам деньги, чтобы они начали кредитовать крестьян и фермерские хозяйства на покупку нашей техники. Вот и весь выход. Но деньги уходят в крупные банки и до потребителя не доходят.

– Но не только в отсутствии кредитов дело. Крестьяне не могут реализовать то, что вырастили.

– Смотрите: Россия в год потребляет 60 млн тонн зерна. В этом году мы вырастили 100 млн тонн, но так как весь год действовал запрет на его экспорт, продать за границу ничего не смогли. 60 тонн мы съедим, 40 у нас остается, и в следующем году нам надо будет вырастить всего 20 тонн. Все, так умирает отрасль. Если вовремя не принять мер по поддержке экспорта, потом возрождать ее будет куда сложнее. О том и речь: необходимо принятие грамотных политических решений.

– Многие говорят о низком качестве отечественных сельхозмашин. Вы согласны с ними?

– Отставания нашей техники от мировых производителей очень часто преувеличены, хотя они, безусловно, есть. Но с другой стороны, посмотрите, как там на государственном уровне поддерживается этот сектор, а как у нас.

– Ну, так и рабочие на их заводах зарабатывают не так, как у нас.

– Во-первых, зарплата на Ростсельмаше в масштабах наших реалий вполне достойная. Если мы начнем платить больше, компания просто встанет, рентабельность упадет. А во-вторых, каждый специалист стоит ровно столько, сколько он стоит. Если я завтра начну платить работникам в два раза больше, работать в два раза лучше и эффективнее они не станут.

– Вы признаете, что качество продукции Ростсельмаша – не самое лучшее в мире, но при этом в своем обращении к правительству и президенту в качестве мер по спасению отрасли просите ограничить импорт зарубежной техники. Не кажется ли вам это несправедливым: получается, что вы сможете производить не лучшую продукцию, а потребитель лишится права выбора?

– Мы не просим закрыть рынок для зарубежной техники! Мы просим дать нам равные условия конкуренции. Ведь их производитель поддерживается на государственном уровне за счет всевозможных дотаций и привилегий, а мы развиваемся зачастую не «потому что», а «вопреки». И потом в книге вы можете найти примеры того, как иностранцы защищают свой рынок. Туда очень трудно пробиться. Мы же в этом отношении не делаем ничего.

– А если эти меры приняты не будут, каков прогноз, например, для Ростсельмаша?

– Я человек бизнеса, я обязан считать деньги. Если все будет идти так, как идет, то есть развиваться по худшему сценарию... Понимаете, Ростсельмаш с его потенциалом и объемом вложенных инвестиций, не может выпускать 4100 комбайнов в год. Это нерентабельно. Придется принимать какие-то меры. Какие? Такого плана пока нет. Единственное, о чем можно говорить, так это о том, что 11 000 человек постепенно окажутся на улице.

– Константин Анатольевич, не секрет, что государство в последнее время приложило массу усилий, чтобы увеличить свое присутствие в крупнейших сырьевых компаниях. Отсюда и такая поддержка у нефтегазовых экспортеров. Вы бы согласились, чтобы государство увеличило свое присутствие в сельхозмашиностроении в обмен на выполнение предложений, изложенных в вашем обращении?

– Я считаю, что это неправильно. Государство должно сосредоточить свое внимание на стратегических отраслях: авиастроение, судостроение, атомная энергетика... Государственное управление в секторе торговли или секторе сельхозмашиностроения я считаю неэффективным, это шаг назад. Это возвращение к социализму, мы не должны этого делать. Только приватизировали все, болезненно это все прошло, сейчас опять все забирать. Отрасль как таковая от этого не выиграет.

– Вы состоите в какой-либо политической партии?

– Два года назад я со своими моими мыслями пришел в партию, которая называлась «Свободная Россия». Со своей программой я выставлялся на выборах в Великом Новгороде. Набрали 11%, не так много, как я думал, но партию можно было развивать. Но потом меня вызвали на Старую площадь и сказали: «Константин Анатольевич, нам не нужна такая партийная активность!» Пришлось уйти. Вот такая у нас система. И я считаю, что это неправильно. Нужен диалог. Я всегда завидую европейцам и американцам, которые постоянно что-то обсуждают: кто-то не оправдал доверия избирателей, приходит кто-то новый. Демократия, даже сточки зрения экономики, более выгодна и эффективна для государства.