«Россия не стремится быть СССР»: Михаил Идов о ностальгии по ушедшей эпохе и пионерском галстуке

В прошлую субботу режиссер Михаил Идов, также известный как сценарист фильмов «Лето» и «Духless2», приехал в Ростов на предпремьерный показ своей картины «Юморист».

Последние годы в России часто снимают фильмы о жизни в Советском Союзе: «Довлатов», «Лето», «Конец прекрасной эпохи». Так и картина «Юморист» — об успешном советском комике Борисе Аркадьеве, который привык молчать и мириться с происходящим.

Корреспондент 161.RU пообщался с Михаилом Идовым и выяснил, почему снимать фильмы об СССР сейчас модно и с чем это связано.

— У молодежи сейчас квазиностальгия по СССР. Вы с этим согласны?

— Мне кажется, это обычная история для человечества. Все одержимы временем, которое было 20–30 лет назад. Сейчас к рулю пришло поколение сорокалетних — им дают снимать фильмы, шить одежду. Все всегда думают о своем детстве и пытаются оттуда почерпнуть вдохновение. Таким же образом в США 80-х царила странная ностальгия по 50-м годам, им и переосмыслению их наследия были посвящены многие поп-культурные хиты. Вспомните фильм «Назад в будущее». То же самое происходит сейчас.

— А что сейчас происходит с 20–30-летними?

— Певица Монеточка или Юрий Дудь осмысляют 90-е. Но на смену их поколения произошла и смена режима. Поэтому появилась еще и политическая окраска. А на самом деле это просто свойство возраста. Я не согласен с тем, что современная Россия сейчас стремится быть Советским Союзом.

— Вас успели принять в комсомол?

— Нет. Я вырос в Латвии, а там всё разваливаться начало еще раньше. Мы к пионерии даже не очень серьезно относились. Я не носил пионерский галстук с 1988 года. Да и в принципе никогда не носил. Только значок. Причем я это выдавал за политические взгляды. На самом деле, я просто не любил и не умел правильно завязывать пионерский галстук. И скоро всё это перестало иметь значение.

— Когда вы переехали в США, какие у вас были первые впечатления?

— В Америку родители увозили меня через «не хочу». Это было их решение, а не мое.

Я был в депрессии и в бешенстве. Очень хотел вернуться. В 1993 году заработал немного денег, работая в «Макдоналдсе», купил себе билет и вернулся в Ригу. Но пока меня не было, много что изменилось. Я через три недели плюнул и приехал обратно в США.

— «Юморист» — фильм о 80-х годах. Вы основывались на своих воспоминаниях или на рассказах родителей и фильмах того времени, когда писали сценарий?

— В фильме показан 1984 год. Я родился в 1976-м. Я пытался максимально пропитать фильм детскими воспоминаниями, например, как звучала музыка по радио, как в фоновом режиме далдонил телевизор. Но это не осмысленные воспоминания об обществе и стране. Это тактильные воспоминания, слуховые, осязательные. Это дымка памяти, которую я не хотел рассеивать.

Действие моего сериала «Оптимисты» тоже происходит в Советском Союзе, но там 60-е. Но в случае с фильмом «Юморист» я не хотел залезать в архивы, отсюда и 1984 год, и Латвия — там происходит часть действия. Это то, что я помню, и то, за что могу поручиться сам.

— Борис Гребенщиков плохо отозвался о сценарии фильма Кирилла Серебренникова «Лето», который вы написали. Он сказал, что всё, что показано в фильме, недостоверно. Вы с этим согласны? Вы поняли, в чем была ошибка?

— Я абсолютно согласен. Но не считаю, что в чем-то была ошибка. «Лето» — это не документальный фильм. Я очень люблю Бориса Борисовича. Его мнение для меня важно. У меня есть все альбомы «Аквариума». И с женой мы встретились на концерте Гребенщикова. И все первые годы жизни дочери я укладывал ее спать под его песни. И неприятно, когда про тебя твой кумир говорит, что ты недобросовестный человек. Но я прекрасно могу его понять. У него, как ни у кого другого, есть право считать, что эта история принадлежит ему.

Наша история — музыкальная фантазия по мотивам очень субъективных мемуаров довольно маргинального участника этой тусовки — вдовы Майка Науменко. Это и есть та точка зрения, которую мы взяли за основу. Нам она показалась романтичнее и интереснее многих других. Пока мы не называем эти фильмы документальными, мы имеем право делать абсолютно всё, что хотим.