«Надо продать в три раза больше пшеницы, чтобы купить тот же трактор»: ростовский дилер сельхозтехники — о последствиях санкций

В краткосрочной перспективе поднятая Центробанком РФ ключевая ставка сдерживает инфляцию, но в долгосрочной уже убивает экономику. Так, российским аграриям предлагают покупать сельхозтехнику в кредит под 27-28%. Комбайны, тракторы и запчасти к ним везут через три-четыре страны — потому их стоимость взлетела. А цена на нее в России ниже мировой — государство требует уплатить экспортную пошлину. В итоге санкции душат российское сельское хозяйство: чтобы купить тот же трактор, что и в 2021 году, теперь надо продать в три раза больше пшеницы, сообщил корреспонденту 161.RU депутат Заксобрания Ростовской области, гендиректор агротехнологического холдинга «Бизон Юг» Сергей Суховенко.

— Сергей Леонидович, недавно совладелец «Ростсельмаша» Константин Бабкин сказал, что 2024 год — это худший год для отрасли за последние 10 лет. А вы как оцениваете продажи техники в прошлом году?

— Я с ним полностью соглашусь. [У нас та же картина], это худший год за последние 10 лет. <…> У всех, кто работает в области поставки и производства сельскохозяйственной техники, это был самый тяжелый год.

— Почему сложилась такая ситуация?

— Есть несколько причин этого. Первая: до недавнего времени были [пессимистические] взгляды на будущий урожай пшеницы, потому что осенью сеяли в сухую землю. Не было толком осадков, семена лежали [в земле], по полтора-два месяца ждали осадков. Сейчас немного более радужная ситуация, но большого спроса пока нет. Вторая причина: еще сказываются 2020−2021 годы, когда цены [на зерно] были высокие и многие хозяйства купили техники в достаточном количестве. Следующая причина, важная: отсутствие или труднодоступность льготного кредитования. Если раньше можно было взять кредит на технику по 2,5% или 3,6%, то сейчас под 11% и то — только-только начинают давать. А по коммерческим кредитам [еще хуже]: ставка 27% очень сдерживает желание купить что-то через коммерческий кредит.

— А что с лизингом?

— Они тоже условия ужесточили, [работают] не так, как раньше.

— Экспорт российской пшеницы упал втрое по сравнению с предыдущим годом. Директор аналитического агентства «СовЭкон» сказал, что из-за экспортных пошлин аграрии придерживают пшеницу в надежде на более высокую цену. А на продажи техники пошлины повлияли?

— Ну конечно. Посмотрите, какая разница в цене на зерно на мировом рынке и в цене, которая сложилась у нас на внутреннем рынке. Эта пошлина очень сильно срезает [выручку агрария, который мог потратить эти деньги на технику].

— В 2023 году вы говорили, что несмотря на рекордный урожай, в сельском хозяйстве кризис: надо продать в два раза больше пшеницы, чтобы купить ту же единицу техники. Что вы можете сказать об этом сегодня? Нужно вырастить еще больше пшеницы за тот же трактор, что и в 2021 году?

— Мне кажется, уже в два с половиной или три раза. Мало того: у нас же очень много [раньше покупали] западной техники, аналогов которой в России не производят. [А теперь] из-за санкций их нельзя привезти. А если [какие-то модели] привезти можно, то [возникает] проблема с транзакцией денег в Европу или даже в Китай. Не так просто перевести деньги.

— Какую технику вы имеете в виду? Американский John Deere? Немецкий CLAAS и другие компании, которые покинули российский рынок?

— Да-да. И получается, что нужно их везти через две-три страны, а это дополнительные издержки. А каждый посредник что-то берет себе, плюс логистика удорожается. Стоимость железнодорожных контейнеров по сравнению с 2022-м годом выросла в разы. Плюс производители подняли цены, потому что в Европе цена на газ поднялась и себестоимость выросла. Много факторов, все это в совокупности привело к значительному удорожанию техники.

— А как дальше будет продаваться сельхозтехника? Есть у вас какие-то прогнозы?

— К сожалению, мне кажется, что 2025-й год будет еще хуже, чем 2024-й.

— Расскажите о поставках импортных запасных частей. Какие есть трудности?

— Долгое время исполнения заказа и, конечно, цена. Если раньше мы напрямую могли привезти из Европы в течение недели-десяти дней, то сейчас это занимает до четырех месяцев. И, соответственно, цена значительно увеличилась. Мы деньги отправляем, они возвращаются; мы отправляем, они возвращаются, и мы ищем обходные пути, чтобы дошли деньги до потребителя — нашего поставщика. И везти напрямую, особенно из «недружественных» стран в Россию, не получается. Особенно это касается той продукции, которая находится под санкциями — гидравлика, электрика и другие виды запчастей.

— А что нужно сделать, чтобы спасти сельское хозяйство?

— Значительно уменьшить экспортную пошлину. Если совсем нельзя убрать, то уменьшить. И уделить больше внимания отечественной селекции — семенам пропашных культур, овощных культур, потому что очень сильно зависим от импорта. В пропашных культурах — подсолнечнике, кукурузе — [мы сеем в основном] импортные семена. Когда Советский союз развалился, эта отрасль [почти перестала развиваться].

Надо снизить ключевую ставку. Это нереально — брать кредиты по 27-28%. Это каким бизнесом надо заниматься — торговлей оружием или наркобизнесом где-нибудь в Латинской Америке? Получается, что на сегодняшний день самый дорогой товар — это деньги. И совершенно неинтересно вкладываться в какие-то долгосрочные инвестиционные проекты.

В краткосрочной перспективе инфляцию сдерживает повышение ключевой ставки. Но в очень краткосрочной перспективе. А дальше начинает уже останавливаться экономика. Сейчас модный термин — это «охлаждение» экономики. Но охлаждая, важно не переохладить.

— От чего еще зависят продажи техники?

— Очень сильно — от макрополитических процессов. Вот наш президент с [президентом США Доналдом] Трампом переговорил, и сразу курс укрепился на 3−4 рубля. Только от одного телефонного разговора. Если бы знать, когда СВО закончится, чем, на каких условиях, что дальше будет… Благосостояние тех, кто работает на земле, их платежеспособность во многом зависят от политических факторов. Санкции ввели — цены на сельскохозяйственную технику сразу взлетели вверх. Потому что процентов пятьдесят [продаж] — это была импортная техника. Причем та, которая не имеет аналогов в России.

— Можно ли вернуться на прежний уровень экономики, как вы считаете?

— На круги своя, может, все и не вернется. Жизнь уже какой была, не будет. Но то, что мы этот период или этап пройдем, никуда не денемся, в этом я уверен. У нас страна большая, сильная, и люди трудолюбивы. Мы уже привыкли к катаклизмам.