«Мы все связаны». Ждать ли роста розничных цен после блокировки оптовых рынков под Ростовом

Четвертый день полицейские и бойцы Росгвардии блокируют работу оптовых рынков на границе Ростова и Аксайского района. Под угрозой оказался бизнес 1,5 тысячи работающих там предпринимателей, но простой бьет не только по ним. Корреспондент 161.RU Александра Шевченко поговорила с владельцами ростовских магазинов, которые закупались на «Атланте», «Алмазе» и «Овощном», чтобы понять, грозит ли городу рост цен.

Сергей Пащенко, продает овощи и фрукты

— Ситуация влияет не на меня — на цены. Они (предприниматели с оптовых рынков. — Прим. ред.) остатки продают. Всё подорожало сильно — рублей на 20–30 поднялось. Думаю, [цены] еще будут расти.

Они там вроде временную площадку собираются ставить, пока подыщут основное место. Я думаю, что после майских праздников всё это дело встанет на свои места.

Если, как они планируют, [поставят рынки] в районе Щепкино или аэропорта... Туда 30 километров, обратно 30 километров — бензин, это всё надо закладывать, цена поднимется. Но не думаю, что сейчас будет какое-то масштабное подорожание, потому что начинается урожай. [Цены вырастут] процентов на 5.

Ольга Осипова, продает обои

— Мы с поставщиками напрямую работаем. Это какой-то ужас. Для нас [теперь] проблематично товар забрать. Пока на сегодня цены держатся, но неизвестно, что будет. Всё зависит от того, как у них это всё закончится. Мы же связаны. Если у них будут проблемы, у нас — тоже.

Ирина Столярова, продает овощи

— [Если рынки не откроют] где будет поставка? В супермаркетах? А что там? Пластмассовые помидоры? [Опасаемся, что] товара не будет. Люди же тоже должны чем-то зарабатывать. Ведь не каждый может позволить себе купить по такой цене товар, а работать нужно. Половина людей без работы останутся.

Цены выросли из-за этого всего. На 50 рублей — это помидоры. Перец никогда [раньше] не был 400 рублей. Мы сами в шоке. 23 года я на рынке — и в первый раз такая цена. Покупатели идут и в шоке от цен. А нам это тоже неприятно. Лишняя бабулечка не сможет себе [чего-то] купить. А мы что можем сделать? У нас накрутка 10, 20, 30 рублей. Ситуация критическая.

Ирина Натальченко, торгует бытовой химией и перчатками

— Я работала с поставщиками, которые работали легально: у них ИП, у них налоги, люди работают через накладные. У меня два поставщика: один поставляет бытовую химию, второй занимается перчатками. Вот [если] сейчас эти люди разъедутся по разным рынкам, будет очень неудобно. Одно дело — закупаться в одном месте, а другое — ехать в разные места. Люди остаются без денег, без работы, а мы полностью зависим от них. Мы тут стоим с кассами, с налогами, выполняем все требования. Они точно так же. Там нелегалы? Ну решайте вопросы с нелегалами.

Сегодня товар мне привезут. У моих поставщиков за чертой рынка есть еще один ангар. У тех, кто с бытовой химией, тоже есть место. Но это разные концы города. Они не стали спекулировать (поднимать цены. — Прим. ред.). Я если сейчас цены хоть на копейку подниму... Я и так стараюсь минимум держать, потому что люди после пандемии, после работы. Из-за этой ситуации цены вряд ли подскочат. [У нас] цена подскакивает, только если растет курс доллара — это зависит от производителя.

Светлана Кожокарь, продает фрукты

— У товара, видно, качество подзалежавшееся — не то чтобы слишком, но немного да. Турецкая [клубника] — залежавшаяся, очень много плохой, гнилой, порченной. Прилично ударило, и выросли цены. Они ж не запускают новые свежие фуры — распродают то, что было. Сестра поехала вчера после обеда. Сделали круг на машине вокруг рынка, и их не запустили. Они не смогли приобрести товар. Человек, который возит мне товар, поехал в 2 часа ночи и, говорит, еле-еле взял.

Чем это чревато? Безработица. Сколько людей останется без работы. Куда нам идти? А если [рынки перенесут] в Аксай, Щепкино, то придется вообще не спать ночью, ехать, чтобы к утру привезти. Опять [расходы на] бензин — в итоге [товар] будет дороже. Если человек мне привезет товар, то чуть-чуть накрутит на бензине и грузчиках. Это ударит по ценам.

Перец красный, желтый. Они его [три дня назад] торговали 250 [рублей] — сейчас 340 в закупке. Разница не 10, не 20 рублей за килограмм. Виноград вырос на 30 рублей за килограмм, киви — 15, лимон — 73 рубля, яблоки так же остались, ананас — на 150 рублей. Это разница в закупке, а нам надо это отбивать.

А люди хотят что-то к празднику. Если есть миллион в кармане — то пожалуйста. А простые смертные походят, пооблизываются и уйдут ни с чем. Им придется выбирать, что лучше взять: картошки с мясом или клубники.

Николай Сирота, торгует стройматериалами

— Если рынки не откроются, <...> без работы останутся и грузчики, кладовщики. Пока все вместе, мы еще хоть что-то можем сделать. Если нас расформировать по девяти рынкам... Я с плиткой куда пойду? На Центральный рынок, на «Квадро», на «Шайбу»? Между зеленухой и картошкой станут там сухой смесью торговать? Или к Темернику [перебраться], где ни проезда, ничего нет?

В товар вложены деньги, построены склады, магазины возводились за свои деньги — это немалые суммы. Для нас это очень большие деньги. Если [рынки] переносить в одно место, то это всё равно денежные издержки, которые никто не возместит. Чтобы выйти на прежние объемы продаж, понадобится не один год — это года два минимум. И это снова вкладывать деньги. А люди в кредитах. Здесь они магазины бросают, получается.

Цена товара вырастет в любом случае. Пока вся эта ситуация держится, пойдет дефицит товара. Я понимаю, что есть строительные магазины, «Магниты» и «Пятерочки», но это же смешно. Если мы работаем, у нас товар в наличии — люди приехали, а им товар нужен был еще вчера, загрузились и уехали. Так работать уже не получится, а ценники вверх пойдут. Если вкладывать в новые постройки, это придется отбивать. Причем в сжатые сроки. А Ростов и Ростовская область, и с Кубани едут закупаться стройматериалами, едой, мелочевкой, оборудованием. Они едут на строительный рынок, на «Атлант», на «Овощной» рынок.

Игорь Чупринин, продает картофель

— Нам это всё не очень нравится. Выросли цены немножко — на рубль, на два. Но это ведь первые дни. А если закончится товар, то однозначно вырастут еще. Опасаюсь нестабильности. Мы же уже привыкли, а сейчас неизвестно, что будет. Рынок закрыли, поставщиков не пускают.

Эксперт: «Устроили социальный взрыв»

Заведующий кафедрой «Финансы и кредит» Южного федерального университета, доктор экономических наук Олег Свиридов считает, что если закроются все 1,5 тысячи торговых точек, то без работы рискуют остаться многие ростовчане. Считая членов семей, от зачистки рынков пострадают до 45–50 тысяч человек.

— На [этих] рынках было большое количество товаров по нормальным ценам. Их закрытие приведет к чему? Производители, которые там торговали, на Центральный рынок, «Пролетарский», «Привоз» войти не смогут, потому что там сложные входные условия. То есть продукцию они поставлять не смогут. Значит, будут проблемы с реализацией в Ростове. А понижение предложения повысит спрос, то есть цены могут вырасти. В сети эти поставщики не войдут. С продукцией будут проблемы.

Вторая проблема. Если там порядка 15 тысяч торговцев было задействовано, у каждого есть хотя бы жена и ребенок — это уже 45–50 тысяч человек, которые остаются без доходов. Значит, начинает повышаться криминогенность обстановки.

Предположим, работали рынки. Надо было просто перехватить управление, чтобы выяснить условия, поставить свое руководство и собирать деньги уже законным образом в [бюджетную] кассу на какой-то промежуточный период — на месяц, например. А потом выработать внятные условия, на которых люди могут работать в дальнейшем. [Надо было сделать так], чтобы ушел только крайне преступный элемент, а остальные продавали бы продукцию. А тут устроили социальный взрыв. Вопрос: кому это нужно? Такое наведение порядка [как сейчас] не гарантирует, что в бюджете окажется больше денег. Надо экономическими мерами это проходить.

Я не думаю, [что будет дефицит]. Эти рынки-то, Центральный и другие, дефицит перекроют. Перекупы или без работы останутся, или напрямую выйдут на поставщиков. Они им позвонят — те им привезут [товар] всё равно. Они наверняка людей знают. Тот раньше с машины торговал, а теперь будут договариваться — в центре Ростова там чего-то или на окраине перегрузят. [Просто] организованной точки не будет.