«Это не только погоны и фуражки»: художник Максим Ильинов — о национальной идентичности казаков

В сентябре донское казачество отмечает 450-летие. По случаю юбилея 161.RU пообщался с художником и музыкантом Максимом Ильиновым — создателем «казачьего поп-арта», основателем рэп-группы «Атаманский Дворец», галереи «Улей» и журнала «Моветон». Ильинов рассказал о казачьих семейных традициях и губительных последствиях глобализации.

О понятиях

— Нужно понимать, что казаки — это национальность. Люди часто смешивают термин «госслужба», то есть казачество, с народом — казаками. Казаки — это современные люди. Среди нас много бизнесменов, врачей, учителей. При этом дома практически у всех есть иконостас. Каждый свой день мы начинаем с молитвы. Вера и традиции — наши спасательные круги. Это основа того, что казаки до сих пор есть. Многие народы со времен Христа просто исчезли. Они потеряли себя.

Я убежден: народ у нас классный. Да, молодежь бродит, как вино. Но и мы бродили в свое время. Казачья культура самодостаточна. Когда ты это осознаешь, тебе уже не так интересны роллы, «Макдоналдсы», «Хьюго Боссы» и всякие унисексы. Некоторые люди смущаются своей родины, хотят уехать, но для казачьей культуры эмиграция всегда была трагедией. Ее допускали только в крайних случаях — геноцид казаков или революция, например. Из своего края не принято уезжать. Казакам вне родины скучно.

О воспитании детей

— Моя семья — это мое войско, «золотая орда» Ильиновых. Мы чтим христианские ценности. Совместная молитва дома обязательно проходит каждый день. Мы учим детей скромности и такту, в казачьих семьях никто не матерится. Детям с малых лет объясняют, что нужно делиться и помогать близким. В Великий четверг [перед Пасхой] в нашей семье все моют друг другу ноги. Все члены семьи без слов понимают свою зону ответственности.

На казачьем празднике «Шермиции» проходят обряды инициации. Так, мальчиков сажают на коня — на них впервые надевают казачью национальную одежду, у детей появляется первый маленький кинжал и папаха. С этого времени мальчика называют по имени и отчеству. Вот мой сын — Тихон Максимович. В 7 лет дети впервые идут на исповедь. Община и семья уже воспринимают их как взрослых. Сын участвует в принятии решений, помогает старшим. Это важно, потому что у него появляется ответственность.

О сохранении идентичности

— Я не понимаю выражение «человек мира». Для меня это то же самое, что дерево без корня. Такие люди ментально умирают. После чемпионата мира по футболу, во время которого проходила моя выставка, меня пригласили во многие европейские страны, в институты урбанистики — провести лекции. В этих институтах исследуют формирование культуры. Я поехал и увидел глубоко несчастных «людей мира» — отрицающих свое происхождение, без семей и ценностей. Они придут в сад — он погибнет, залезут в воду — она покроется плесенью и на поверхность всплывут рыбы.

Господь создал разнообразный мир, а сейчас его пытаются унифицировать. А теперь представьте, что будет, если мир заполнят, например, одинаковые города. Давайте сотрем всю Барселону — зачем она нужна вообще? Собор Парижской Богоматери тоже убрать. Не надо вот этих культурных вещей, всё снесем. Так вы обалдеете, насколько скучным станет мир! Меня удивляет, когда люди смущаются своей национальности. Наоборот, ребята, мы должны дополнять и обогащать друг друга!

О реестровом казачестве

— Еще раз подчеркну: казаки — это народ, а казачество — это государственная служба. В казачестве, кроме казаков, есть другие народы. На Дону живут 800 тысяч казаков. На госслужбе — несколько тысяч. Дружинники, как и полиция, этой непростой весной во время самоизоляции смотрели за порядком на улицах. Очевидно, это приносило пользу.

Конфликт между «реестровыми» и «не реестровыми» казаками возник не потому, что они между собой что-то не поделили, а потому, что общество в широком смысле знает только о госслужащих. Но казаки — это не только погоны и фуражки.

Разногласия у казаков, конечно, тоже случаются. Ежегодный фестиваль «Шермиции» в какой-то момент разделился на два лагеря. Я был главным художником в команде. Всю историю делали Андрей Яровой, Александр Ряднов и Олег Николаев. Но однажды случилась духовная брань. Разошлись. Теперь «Шермиции» проходят в Кумженской роще и в Старочеркасске. С Олегом периодически созваниваемся, с Рядновым отлично общаемся. Возможно, когда-нибудь снова объединимся. Я переживал только от того, что люди ссорятся. Мне физически больно в такие моменты.

О характере казаков

— Была в моем детстве поучительная история. Пошел с приятелями воровать рули с комбайнов и тракторов. Рули были каучуковые, отлично горели. Залезли в кабину, но не знали, что дядя Вася уже сидел в соседнем тракторе с ружьем. Как он тогда лупанул! Хватило на шесть поп. Знаете, старая добрая соляная дробь в жопу сделала нас замечательными людьми, настроила на обучение.

У меня есть картина про реку Темерник. Разумеется, мы начнем ее чистить, но для начала, пожалуйста, выбрасывайте мусор в урны или пакеты, не бросайте в реку. Мы не любим подлость. И не терпим неустроенность — стараемся сразу всё привести в порядок. Главное для казака — самодостаточность. Сильная личность не будет утверждаться через поджог магазинов и беспорядки на улицах.

«Самовыражение достойно уважения» — лозунг «Спрайта», но не наш.