Почему рекордный урожай не озолотил фермеров Ростовской области? Версии замгубернатора

Около 5 миллионов тонн из рекордного урожая пшеницы и 700 тысяч тонн подсолнечника томятся на складах Ростовской области. Таких излишков давно не было, признается замгубернатора Виктор Гончаров. Есть и вторая проблема: резко упали цены на зерно, поэтому аграриям нужно продавать больше, чтобы обновлять устаревшую технику. 161.RU публикует ответы Гончарова на вопросы, вставшие перед отраслью в 2023 году.

— Рекордный урожай не принес желанной рентабельности, цена на зерно уменьшилась, а на технику — выросла, сказал Сергей Суховенко, гендиректор «Бизон» и депутат Заксобрания Ростовской области. По его словам, сейчас аграрию нужно продать в два раза больше пшеницы, чтобы купить ту же единицу техники, что и год назад. Что можете сказать по этому поводу? Как вы оцениваете сегодняшнюю рентабельность?

— Это действительно так. Суховенко продает технику, имеет свое сельхозпроизводство. Я думаю, он посчитал. У нас есть такой диспаритет, и он не первый год. Если ранее мы могли купить комбайн за 1000 тонн пшеницы, то сейчас, конечно, пшеницы нужно больше. То же самое можно увидеть по горюче-смазочным материалам, по средствам защиты, по удобрениям. Такая тенденция прослеживается.

Есть и мировая цена, и заградительная пошлина, которую ввело государство. И эта политика направлена на то, чтобы у нас была контролируемая цена на продовольственную группу товаров, чтобы не росла цена на хлеб и на растительное масло. Получается, на протяжении уже полутора лет эта цена держится.

Далее это стимул переработки. Мы еще с 2016 года говорили: переходите в переработку, переходите в животноводство, потому что рентабельность сейчас на молоке. Если раньше молоко поддерживалось за счет зерновой группы, за счет цены, то теперь молоко поддерживает предприятия, где есть молочное производство. Мы всячески стимулируем строительство молочных ферм, животноводческих комплексов.

Нам кажется, что на сегодняшний день настало время посмотреть на взимаемые пошлины при вывозе, при экспорте продукции. Действительно, сейчас цена очень низкая и на зерно, и на подсолнечник. Мы постоянно консультируемся с федеральным Минсельхозом. Это нужно решать на уровне правительства РФ, и мы говорим о том, что пошлина <…> сейчас слишком сильно опустила стоимость пшеницы.

С одной стороны, мы полностью обеспечили подсолнечником наши заводы по переработке, но здесь есть мировая тенденция — мировая цена на растительное масло уменьшилась, снизилась. Это оказывает давление на закупочную цену, на подсолнечник. Мы будем эту тему обсуждать, консультироваться и с производителями, и с переработчиками. Будем искать пути решения и транслировать наши предложения на федеральное правительство, на федеральный Минсельхоз. Но тем не менее у селян достаточная рентабельность, даже при этих ценах большинство сельхозтоваропроизводителей работают рентабельно, с прибылью.

— Но ведь это влияет на способность закупать технику.

— Есть федеральная программа поддержки покупки техники. Покупка техники всячески стимулируется, при необходимости эти поддержки будут увеличиваться. Мы хотим, чтобы технику продолжали покупать. Потребность в обновлении техники еще не исчерпана, в том числе и в Ростовской области. У нас из порядка двенадцати тысяч комбайнов где-то половина старше 10 лет.

Поэтому политика Ростовской области направлена на стимулирование покупки комбайнов и другой техники. Мы эти стимулы будем увеличивать и продолжать, также как и федеральные поддержки, лизинговые программы, которые позволяют в долгосрочный лизинг брать технику. Государство заинтересовано в том, чтобы селяне постоянно обновляли [технику].

— Как вы оцениваете прошедший год?

— <...> В мире не совсем благополучно с продовольствием, а у нас имеется избыток этого продовольствия на складах в Ростовской области. Порядка 5 миллионов тонн остатка пшеницы, порядка 700 000 тонн подсолнечника. Таких остатков у нас давно не было. Стараемся приложить дополнительные усилия для того, чтобы переработать и реализовать продукцию, которая имеется сейчас на складах. Это у нас первоочередная задача, мы считаем, она даже более важная, чем проведение весенних полевых работ.

— Какой объем инвестиций планируете направить в этом году и какие направления ключевые?

— По инвестициям. У нас некоторые проекты приостановились в связи с тем, что не получилось завезти оборудование, которое выпускалось сейчас уже в недружественных для нас странах, и ряд проектов пришлось притормозить. И тому же сахарному заводу сейчас полностью идет переход на отечественное оборудование. Ездили в Белоруссию, смотрели производство такого оборудования. Сахарный завод — это проект, который не стартовал, но он в высокой степени готовности.

43,5 миллиарда рублей — предварительно, [столько составят в 2023 году] инвестиции в агропромышленный комплекс. Это 102% к 2021 году. «Фрито Лей Мануфактуринг» отработал по своему инвестпроекту, «Семикаракорский сыродельный завод» и еще ряд предприятий, в том числе и финских, продолжают увеличивать мощности по производству. Еще ряд предприятий инвестиции не останавливали и продолжают [делать] вложения.

Пополнилась пятью проектами наша корзина инвестиции. Это порядка 5,5 миллиарда рублей. Это производство баранины и высадка интенсивного орехового сада в Каменском районе. По этим проектам инвесторы подошли к вложениям, работа начинается.

А вот по заводам, которые должны были перерабатывать подсолнечник — у нас их два, один в Неклиновском районе, другой в Миллеровском — есть проблемы с завозом импортного оборудования. Идет замена на отечественное и на то, которое выпускают в дружественных странах. Всего у нас 33 проекта по АПК, предполагается где-то 133 миллиарда рублей вложений.

Мы видим снижение прибыли в 2022 году по отношению к 2021-му. Поэтому без поддержки государства в виде субсидий на кредиты и капексов на строительство очень сложно сейчас заходить в проекты.

— Есть ли прогнозы по изменению структуры агроэкспорта в новом сезоне?

— Мы экспортировали порядка 19 миллионов тонн сельхозпродукции в 2022 м году, более 7 миллиарда $ США [составил] рост по отношению к 2021 году. На этот год в сопоставимых ценах у нас — 5,5 миллиарда $ США. Первые месяцы показывают рост экспорта. Мы практически в два раза выросли, хотя старт прошлого года был очень-очень плохой по социально-политическим условиям, мы вышли на цифру, превышающую 2021 год. В этом году мы стартуем лучше.

Основная структура агроэкспорта — это, конечно, зерновая группа. <…> Появились инвесторы, готовые строить заводы по переработке пшеницы, в том числе и на муку. И мы с ними ведем активные переговоры. Есть потребность в кормах. Поступают к нам запросы из разных стран мира. Мы хотим больше перерабатывать и в переработанном виде отгружать.

Что влияет на экспорт? Конечно, логистика. Логистика подорожала. Например, во Вьетнам мы не проходим из-за логистики по цене, там мы конкурируем в основном с Австралией. Нам интересен этот рынок Юго-Восточной Азии, очень интересен, он большой. Мы сейчас ведем переговоры о том, чтобы увеличить не перевозку пшеницы, а уже готовой продукции. Может быть, это будут корма: за счет этого удешевлять логистику, потому что довезти готовую продукцию [выгоднее]. Экономия довольно-таки значительная получается, чем если перевезти пшеницу.

Сейчас нам тяжело из-за цены на перевозки доставлять продукцию далеко. Поэтому мы работаем в основном: Турция, Египет, арабские страны. По экспорту позитивный прогноз. Я думаю, мы на уровне прошлого года точно сработаем. У нас есть что продавать, большие запасы, которые нужно реализовывать, и экспорт пошел в разы быстрее по отношению к прошлому году.