Кнут Флекенштайн, сопредседатель комитета парламентского сотрудничества «ЕС-Россия»: «Россия и Евросоюз заинтересованы в развитии отношений»

Вступление России в ВТО, введение безвизового режима между Россией и странами Евросоюза, борьба с коррупцией и развитие гражданского общества в нашей стране. Эти и другие вопросы корреспондент 161.ru в ходе встречи в Брюсселе обсудил с сопредседателем комитета парламентского сотрудничества «ЕС-Россия», депутатом Европарламента, членом социал-демократической партии Германии Кнутом Флекенштайном.

– Как давно вы работаете с Россией и каково ваше отношение к нашей стране?

– Я хорошо знаю и люблю вашу страну, так как большая часть моей бизнес-жизни связана именно с Россией. Уже три года как я являюсь членом Европарламента, но до этого я много лет занимался различными проектами, связанными с вашей страной. Когда я работал в British Petroleum, это был бизнес по экспорту газа, затем в течение семи лет я курировал вопросы развития сотрудничества между Санкт-Петербургом и моим родным Гамбургом.

Я рад, что сейчас являюсь сопредседателем комитета парламентского сотрудничества «ЕС-Россия» и мои действия направлены на улучшение отношений между нашими странами. За эти три года мы провели большую работу, и сейчас я позитивно смотрю в будущее. Мы стали больше дискутировать и искать общие точки зрения, хотя российский и европейский парламент на многие вещи смотрят по-разному. Сейчас у нас проходит три встречи в год: одна официальная и две рабочие. Мы пытаемся быть конкретными и обсуждать не более одного-трех вопросов за встречу. Поднимаем самые разные темы. Например, уже обсуждалась проблема развития гражданского общества и сложные отношения между государством и гражданским обществом. Осенью соберется рабочая группа по вопросам безопасности и ответственности. Вторую половину 2012 года и весь следующий год мы посвятим обсуждению стратегически наиболее важных вопросов. В следующем году обсудим вопросы энергополитики.

– Чем занимается комитет парламентского сотрудничества «ЕС-Россия»?

– Прежде всего это разработка рекомендаций для наших правительств и комиссий. Сейчас один из основных аспектов работы – обсуждение вопроса о возможности безвизового въезда россиян в Европу. Во время наших дискуссий мы часто видим проблемы с российской стороны, но это лишь одна сторона медали. Около 50% своего времени я трачу на дискуссии не с российскими партнерами, а с европейскими. Вы прекрасно знаете, что у разных стран разная история и разный опыт. Менталитет немцев, французов, англичан заметно отличается от стран Восточной Европы. Нам бывает сложно работать в таких условиях, поэтому первые дискуссии мы посвящаем обсуждению наших общих ценностей: что такое демократия или права человека. Обсуждение этих вопросов в наших комитетах часто приводит к принятию больших резолюций. Мне не очень нравятся эти резолюции и то проповедование, которым мы занимаемся, но зачастую это бывает необходимо, чтобы двигаться дальше в нашей работе. Если мы действительно хотим разработать что-то общее, необходимо очень много изменений, в том числе в России.

– Какие изменения в первую очередь нужны России?

– Если мы говорим об экономическом сотрудничестве, то фундаментальная вещь для инвестиций в страну – это законодательство. Оно должно постоянно улучшаться. Необходима борьба с коррупцией. Мне кажется, мы можем оказать поддержку модернизации вашей страны на базе нормы права. В Евросоюзе есть страны с богатым опытом, которые раньше жили под властью диктатуры, но постепенно стали демократическими государствами. Например, Испания. Конечно, трудно сравнивать Россию с маленькими государствами, но учитывать этот опыт, безусловно, можно.

Мы могли бы оказать поддержку в области модернизации экономики. Здесь речь идет не только о приватизации. Любой экономике, независимо от способа реорганизации, нужны средние классы. Это мелкие компании, которые конкурируют друг с другом не только в сфере цен, но и в организации рабочих мест, создании там комфортных условий. Всего этого невозможно добиться в одночасье, поэтому, полагаю, российскому правительству нужен более эффективный маркетинг.

– Вы говорите о среднем классе, но ведь это те люди, которые потом выходят на митинги протеста.

– Я говорил о среднем классе в отношении компаний и их размеров. Но если говорить о людях, то да, люди среднего класса обычно имеют хорошее образование и хотят принимать активное участие в политической жизни страны. Весь вопрос в том, будет ли правительство двигаться вперед и поэтапно трансформировать общество, либо общество будет организовываться само и идти впереди. Не думаю, что именно в этом заинтересованы российские власти. Нужно сделать так, чтобы у людей было больше свободы и участия. Тогда появится гражданское общество, которое выступает в поддержку государства, а не против него. Но я не могу говорить своим российским партнерам, что именно им надо делать. Возможно, Россия пойдет своим путем и сделает все не так, как было в Европе.

– Каковы основные проблемы экономического сотрудничества между Европой и Россией и как они решаются?

– Самая большая проблема – это газ. В Евросоюзе бывают очень странные дискуссии на эту тему. Мы берем ваш газ, платим, но не любим об этом говорить. Многие европейские политики, выступая на эту тему, лицемерят и хором говорят о безопасности поставок, забывая, что у нас нет более надежного партнера, чем Газпром. Есть проблема транспортировки газа, но в этом виноват не Газпром. Мне не нравится позиция г-на Миллера, с которым я общался на эту тему в Словении. Он предлагает прекратить дискуссию о диверсификации. Нет, ее нельзя прекращать. Плохо, когда вы зависите только от одного поставщика. Россия ищет новые рынки сбыта, смотрит в сторону Китая и других стран, мы тоже ищем новых партнеров. В Европе должен быть не только российский газ, но и другие источники поставки, чтобы всем было хорошо.

– Трубопроводный газ стоит больше 300 долларов за тысячу кубометров. Какова доля сжиженного газа на спотовом рынке в Европе? Как быстро она увеличивается и насколько этот газ будет конкурентным?

– Это очень важный вопрос. Нам действительно нужен именно спотовый рынок, особенно когда речь идет о ценах. Когда вы разрабатываете новые месторождения, то должны быть уверены, что ваши инвестиции окупятся, поэтому необходимы надежные контракты. Но никто не знает, какой будет цена на газ через 20-25 лет. Еще 10 лет назад, когда я ушел из British Petroleum, шла речь о том, что надо начинать больше работать со сжиженным газом. Эти разговоры продолжаются до сих пор, и ведутся они вокруг разработки новых технологий и их стоимости. Конечно, будет хорошо, если к нынешним надежным контрактам добавится еще и спот-рынок, но пока его нет.

– Вы говорите, что готовы поддерживать средний класс российских компаний. Есть ли у них шансы попасть на европейский рынок? Могут ли средние российские предприниматели свободно работать на европейском рынке?

– Мне кажется, очень важным шагом стало вступление России в ВТО. Это решит очень много проблем. Во время наших переговоров о партнерстве и сотрудничестве мы обсуждаем и эти вопросы. Идея Владимира Путина о свободной торговле от Лиссабона до Владивостока – это наша общая цель, но двигаться к ней надо шаг за шагом. Надо опираться на те договоренности, которые были достигнуты при переговорах о вступлении вашей страны в ВТО. Посмотрим, какие результаты принесет создание таможенного союза между Россией, Белоруссией и Казахстаном. Три страны – это не так много, но это только начало. Многие люди не понимают, что стоит за созданием этого союза, считая, что он создан в противовес Евросоюзу. Мне кажется, мы должны серьезнее относиться к данному проекту и не как к конкуренции, а, скорее, как к хорошему дополнению. Чем больше торговых отношений, тем лучше. Отвечая же на ваш вопрос, скажу, что сейчас российским компаниям требуется больше времени для вхождения на европейский рынок, чем немецким или французским. Но в процессе переговоров о партнерстве и сотрудничестве мы стремимся к тому, чтобы убрать лишние препятствия. Это верное направление, но очень длительное.

– С чего же тогда стоит начать?

– Первое, с чего мы должны начать, – это с безвизового режима. Некоторые боятся, что к нам придет преступная среда из вашей огромной страны. Я на это обычно отвечаю: «Не бойтесь, они и так уже все здесь». Наши преступники поступают точно также, потому что они не знают границ. Крупным компаниям не нужен безвизовый режим, а вот молодым развивающимся компаниям, которые хотели бы сделать что-то новое, очень нужен. Для них надо создавать правильный визовый режим. Надеюсь, что шаг за шагом мы пройдем все те этапы, которые согласованы, и достигнем безвизового режима.

Впрочем, была одна группа с вашей стороны, которая выступала против безвизового режима. Они опасаются, что молодежь из России отправится в Европу на заработки. Для нас это, наверно, хорошо, так как у нас много пенсионеров и не хватает молодежи, но Россия тогда действительно может пострадать. Страны Евросоюза тоже по-разному относятся к расширению сотрудничества с Россией. Прибалтийские государства боятся открытия границ, я бы это назвал фантомной болью. Бывшие страны соцлагеря, которые сейчас входят в Евросоюз, тоже не уверены, что это необходимо. Даже в Германии мнения на этот счет разнятся. Если вы спросите министра иностранных дел, он вам четко скажет, что согласен, а если канцлера, то ответ будет более неопределенным. Считаю, это все результат эффективной пропаганды о противостоянии России и стран НАТО.

Мне эта ситуация очень напоминает дискуссии о Турции. Все знают, что это отношения с этой страной были бы хороши для Евросоюза: для стратегического положения, для экономики. Мы бы сильно укрепили свои позиции в арабском мире, но все боятся, что мусульмане приедут и построят мечети по всей стране, что в Германии не останется церквей. Пусть это иррациональный страх, но с мнением людей надо считаться и относиться к нему серьезно. Поэтому нам нужны совместные усилия и проекты, чтобы убедить этих людей, что все будет хорошо и отношения с Россией сулят нам хорошие перспективы, а не проблемы.

– Россия, Казахстан и Белоруссия создали свой таможенный союз. Возможно, вы скажете, каких ошибок лучше избежать, опираясь на опыт Евросоюза.

– Мне сложно сравнивать эти системы. Евросоюз был создан после Второй мировой войны, когда появилась общая экономическая концепция и люди почувствовали, что для них это хорошо. Сейчас в связи с кризисом Еврозоны люди понимают, что речь идет уже не только об экономических правах. Перед нами стоят две цели: сохранение мира и улучшение экономического положения, все остальное вторично. Если мы не сможем достичь успеха по этим областям, то Евросоюз нужно будет хотя бы частично реорганизовать. Важно разработать четкие правила, систему для каждой страны – члена Евросоюза. У нас было не так много правил и мы о них не заботились. Министерства, в том числе Министерство финансов, Европарламент, Еврокомиссия, никогда не были ответственными за ситуацию. Сейчас у нас идет внутренняя борьба с целью определить, кто все-таки должен нести ответственность.

– Как вы относитесь к недавно принятому в России закону об НКО? Ухудшит ли это отношения России и Евросоюза?

– То, что написано на бумаге – это одно, а реальная ситуация – совсем другое. Мы не можем препятствовать законодательному процессу в России, но надеемся, что российское правительство подумает о том, как правильно использовать этот закон. Из своего опыта, который касается, например, Индии и Шри-Ланки, я могу сказать, что есть такие НКО, деятельность которых надо запрещать мгновенно. Они были даже не агентами, а гангстерами. Но и ставить все НКО в один ряд тоже нельзя. Есть такие организации, которые могут принести вашей стране реальную пользу.

– Еще одна российская проблема – коррупция. Вы видите эту ситуацию со стороны, какие, на ваш взгляд, следует предпринять шаги?

– Могу высказать только личное мнение. Думаю, вы проиграете эту борьбу, если будете начинать снизу. Если коррупция действительно стала частью системы, то начальники, которые находятся наверху, не захотят останавливать процесс. Нужно начинать борьбу сверху, а потом постепенно спускаться, тогда у вас будет шанс. Я даже не могу представить насколько свысока придется начинать, и понимаю, что это будет очень сложно. Но эта проблема существует не только в России, но и в других странах.

– И последний вопрос. Будете ли вы дружить с Россией, когда у нее закончится нефть и газ?

– Да. Поскольку тогда мы сможем продавать вам нашу электроэнергию!