Два с небольшим года прослужил в донском ГУФСИН России Сергей Измалков. Здесь, на Дону, он получил свои первые лампасы и погоны генерал-майора. Но своим подчиненным и подопечным, многотысячным сидельцам, генерал Измалков запомнится крутыми переменами в уголовно-исполнительной системе региона. А когда стало известно, что Сергей Егорович покидает свой пост, по Ростову поползли слухи о том, что генерала в буквальном смысле выжил криминалитет. Так ли это на самом деле и почему увольняется начальник донского ГУФСИН России, в эксклюзивном интервью узнал корреспондент 161.ru.
– Сергей Егорович, уже известно, что рапорт об увольнении вы написали по собственному желанию. Почему?
– 9 марта этого года исполнилось ровно 35 лет службы в уголовно-исполнительной системе, это послужило неким толчком к написанию рапорта. Плюс два года – срочная армия. Итого 37 лет... Но основная причина все же в том, что более четырех лет назад я похоронил отца, а мама все это время одна. Ей уже 80 лет, и она себя плохо чувствует, я понял, как дорога мне мать. Пока планирую вернуться в Волгоград, чтобы быть рядом с матерью.
– Ни для кого не секрет, что Ростов принято считать городом криминальным. И раньше мы все знали, что на Дону так называемые черные зоны контролируются и по сути управляются криминальными авторитетами. Когда пришли вы, зоны «покраснели». Поступали ли вам угрозы от представителей криминального мира?
– На первом этапе, в 2010 году, не скрою – поступали звонки, угрозы. Службы в этом направлении работали. Вмешалась тогда Москва, обеспечили мою безопасность. Но это было, повторю, на первоначальном этапе. Я много вел и разъяснительной работы в каждом подразделении, объяснял свою линию. Обязательно собирал всю зону, выходил и перед всеми рассказывал, объяснял, что для них самое важное в том, чтобы они отбыли свои сроки и вернулись домой живыми и здоровыми. Все это вопросы заботы, внимания, создания нормальных человеческих условий. Я ведь помню, в каком состоянии было коммунально-бытовое хозяйство. Улучшение осужденные сами видят своими глазами. По доброму и с пониманием к этим людям нужно относиться, их итак судьба обидела, их итак перевернуло. Я с большим уважением к ним отношусь. И они это видят. Никакой грубости – этому учу и своих подчиненных. Добро отзовется добром. Я считаю, что будущее уголовно-исправительной системы все же за воспитателями, за психологами. Режим, кроме озлобленности, ничего не дает. Люди выходят озлобленными, готовые снова пойти на преступление. Надо разъяснять, беседовать каждый день – и тогда будет понимание. Вот прошло два года и если бы я приехал в подразделение, а там массовые беспорядки, разброд... но ведь такого не происходит! Сегодня приезжаю, говорю с осужденными, шучу: «Мужики, давайте уже быстрее домой, надоели вы тут». У людей настроение поднимается. Мы и институт УДО подняли, надежда появилась, а это главное. Я же помню то безразличие еще два года назад, когда никто не верил в УДО. Это нормальные люди, судьба ударила их больно, и мы должны им помочь преодолеть это испытание.
– За два с небольшим года, что вы возглавляли донское ГУФСИН, сколько и чего сделано?
– Во-первых, считаю, что проведена большая работа по установлению и созданию нормальных бытовых условий для отбывающих наказание. Хотя в этом вопросе предстоит еще много сделать, десятилетиями стояли здания, помещения – ремонта в них не было. Хотя за эти два года во всех учреждениях велись ремонты. Единственное исключение – это 12-е подразделение Каменска-Шахтинского, в котором ремонтом на сегодняшний момент мы только начинаем плотно заниматься. А так из 12 зданий практически в 10 кровля протекает. Вот сейчас мы шесть миллионов рублей будем осваивать и делать кровли. А если б вы видели, что было в колонии Зверево?! Это было средневековье. Заменили там канализацию, водопровод, отопление. Ремонт практически во всех отрядах сделали, сейчас завершаем ремонт в двух оставшихся. Заасфальтировали полностью все подразделение, создали прекрасную комнату для ожидания. Люди стояли на улице, там был вагончик полусгнивший – сегодня это прекрасное помещение. Также по линии воспитательной работы тоже сделали большой рывок, хотя еще очень много вопросов.
– В чем заключается этот большой рывок?
– Проведена работа к склонению осужденных соблюдать правопорядок, правила внутреннего порядка. Они у меня сейчас все аккуратно одеты, подстрижены. Мы возобновили традицию проведения дней открытых дверей. Судите сами: готовится начальник учреждения, готовятся родственники, готовятся сами осужденные, подметается, красится, плюс художественная самодеятельность. Ну а самой «забойной» в этом отношении у нас стала женская колония, осужденные женщины с концертами объехали практически все подразделения. И вот сейчас мужчины с ответным визитом приезжают в женскую колонию. Я видел этот блеск глазах и у женщин и у мужчин. Стараются люди.
– А проблемы есть?
– К сожалению, есть... Суициды – это наша большая беда. Парадокс в чем: активизирована работа и воспитателей, и психологов, но все равно происходят суициды. И опять же, учитывая, что я принял в 2010 году худшее подразделение, совершаются и преступления, но ведь и наше ведомство – не детский сад, всякое случается. Не все я успел сделать, но главное – это то, что мы обеспечили правопорядок. Еще одна проблема – производственная деятельность. В целом за что и подвергается критике наша служба. Из 15 тысяч только 3,5 тысячи осужденных у нас работают. Это мизер. Плюс ко всему у нас исковые обязательства, которые осужденные должны выплачивать. На сегодня их на 944 млн, а выплачивается порядка 12 млн рублей. Отсюда негатив, отсюда и обращения прокуратуры. Я глубоко убежден, что нужны государственные заказы для развития производственных мощностей в нашей системе.
– А как же предприниматели?
– Есть хорошие предложения и от предпринимателей. Низкий поклон и администрации области, есть такое понимание и такая поддержка, что я просто тронут. Уже на этот год мы осваиваем 12 мнл рублей. Еще следом получаем транш на 15 млн рублей. Будем закупать оборудование. В колонии-поселении хотим создать свой молочный цех, чтобы молоко поступало внутри системы. Конечно, задача на самообеспечение подразделений. Хлеб, овощи – чтоб все было свое.
– Сергей Егорович, что планировали, но так и не успели сделать?
– Это, во-первых, опять же производство. То, что исков много, это самое страшное. Если осужденные будут трудоустроены, они и семье смогут помогать, и иски погашать. Не успел хорошо развить нашу колонию-поселение, чтоб и поголовье скота, и сельхозработы были. Не до конца созданы нормальные коммунально-бытовые условия. Остались еще здания, которые требуют капитального ремонта. Больше также надо решать проблемы сотрудников, их жилищные вопросы. Еще хочется, чтобы при каждом подразделении были какие-то спортивные сооружения для личного состава, как, к примеру, в Волгограде. Все силовикам Дона – большой поклон и слова благодарности за поддержку и помощь. Ну а реформа, на мой взгляд, должна продолжаться. За тяжкие преступления – камерное содержание, а незначительные преступления – принудительные работы, колонии-поселения, как показывает мировая практика.
– Пресловутый перелимит – больная тема правозащитников два года назад, какова сегодня с лимитом ситуация?
– Мы побороли этот перелимит. Ни одно подразделение сегодня не работает в перелимите. Большая работа сделана в этом направлении. Такая же ситуация во всех СИЗО. Более того, практически во всех следственных изоляторах сделали ремонт. Не успел в Новочеркасске в третьем изоляторе один корпус отремонтировать...
– Как выстроили отношения с правозащитниками, у нас ведь они «зубастые»?
– Я их где-то понимаю, с них тоже спрашивают за работу. Но я им благодарен за то, что мы вместе, сообща выезжали на места, работали. Посоветую лишь одно: выслушивать не только одну сторону. Вот, к примеру, выслушал он только осужденного и все, караул!! А выслушать позицию другой стороны? А так, в общем, отношения рабочие, направленные в одну сторону – в сторону улучшения жизни осужденных в наших учреждениях.
– Кстати, а не планируете ли вы заняться правозащитной деятельностью?
– Много внимания уделяется всеми правозащитниками, а не нарушаются ли права осужденных. А мне еще приходится общаться с родственниками тех, кто пострадал от сидельцев. Каждый остался со своим горем наедине. Я бы с удовольствием занялся правозащитной деятельностью только потому, что знаю ситуацию со всех сторон. Ярко выраженное желание помочь, рекомендовать, подсказать, но не выражать сразу негатив. Ведь звучало и такое: «В Ростове творится полный беспредел, беззаконие». В правозащитниках я вижу только помощников, хотя иногда спорим до хрипоты, но ведь в спорах рождается истина.
– А благотворительные фонды как-то помогают?
– Это происходит разово, вот недавно благотворительный фонд подарил нашим осужденным тысячу книг. Помогают и малюткам в доме матери и ребенка в женской колонии.
– Как развиваются отношения с православной церковью?
– Здесь у нас особые отношения. Буквально в минувший понедельник мы подписали с митрополитом Ростовским и Новочеркасским Меркурием соглашение, я ему благодарен за понимание. Где-то в пределах часа мы обговорили все наши проблемные вопросы. Он поможет нам достроить церковь в поселке Садки, где у нас колония-поселение. Но она будет не только для осужденных – для всех местных жителей. Всем священнослужителям, которые окормляют наши подразделения, огромная благодарность. Они оказывают большую помощь и в воспитании наших осужденных, и где-то даже – в поддержании правопорядка. Осужденные при появлении батюшки даже внешне начинают выглядеть иначе, добрее как-то. Мы вот сейчас в подразделениях ввели воскресные православные школы, их посещают уже свыше 300 человек. Люди получают углубленные знания, разбираются в смысле писания. У нас в учреждениях восемь православных храмов, пять молельных комнат, как православных, так и мусульманских. Даже с баптистами подписали соглашение. Импонирует то, что общество понимает сегодня наши проблемы и помогает. Главное, чтобы осужденные это ценили.
– Удается ли вам следить за судьбой тех, кто уже отсидел?
– Вы знаете, со многими, которые уже на свободе, поддерживаю отношения. С кем-то даже в городе, на бегу встречаемся. Помогаем советом, помогаем трудоустроить. Я свой сотовый раздал во всех зонах. Мне звонят как родственники, так и сами осужденные.
– Совсем недавно в Ростове открыли памятник спецназовцу... Говорят, не без вашего участия?
– Я на ростовской земле реализовал то, что восемь лет мечтал сделать в Волгограде. Нашли мы скульптора. Дальше все закрутилось в голове: мысли, слова, горы... потом табличка, четверостишие. Смотрю вот отзывы на вашем сайте – очень хорошие отзывы. Некоторых погибших знал лично.
– Что бы вы пожелали преемнику?
–Я преемнику пожелаю идти дальше. Я не думаю, что все это остановится, новый начальник донского ГУФСИН не смертник ведь – я надеюсь, придет профессионал. Результат, я думаю, будет, если человек поставит перед собой четкую цель. Страшного и катастрофического ничего нет в смене руководства. Все будет хорошо, я в это искренне верю. Позвольте со страниц 161.ru передать всем донским журналистам слова благодарности за то, что дружелюбно приняли меня, следили за всеми новостями, за всеми переменами. Было приятно работать, общаться.