Венерический диспансер в хоральной синагоге

Не знаю, как сейчас, а во времена моего детства (70-80-е годы 20 века), когда люди узнавали, что я живу на улице Баумана, они весело улыбались и спрашивали: «Это рядом с вендиспансером?» «Напротив», – отвечал я.

Странное дело, секса в СССР, как мы потом узнали, не было, а венерические болезни были…

И моя родная и любимая улица Баумана имела соответствующую репутацию (а размещение медвытрезвителя в старинном здании на углу с проспектом Семашко только укрепляло эту самую репутацию).

Красно-желтое старинное здание с угловым входом и есть тот самый бывший вытрезвитель.

И, честно вам скажу, репутация у улицы такая возникла не без оснований. Во-первых, пациенты вендиспансера вели себя, как бы это объяснить, не очень прилично. Особенно в теплое время года, когда дамы, находящиеся на излечении, садились на подоконники второго этажа и пытались установить диалог с проходящими под окнами и по противоположному тротуару людьми. Причем желание прохожих вступать с ними в диалог абсолютно не учитывалось. Дамы ругались матом, часто (вернее постоянно) и громко. Не стесняясь. И мои первые познания этой части русского языка были получены именно из этого источника. Кроме ругательств они могли запросто облить прохожих какой-нибудь гадостью, плюнуть или чем-то кинуть, поэтому жильцы этого квартала, зная специфические особенности их поведения, ходили мимо диспансера аккуратно и осторожно.

По вечерам и ночам девушки громко разговаривали, пели песни, перекрикивались с мужчинами, которые лежали на третьем этаже за зарешеченными окнами. До сих пор помню их крики :«Давай коня!», означавшие требование спустить или поднять на веревочке записки или сигареты. Размещенный со временем внутри здания круглосуточный пост милиции радикально на изменение ситуации не повлиял. Так что народное название улицы Баумана – «Триппер-штрассе» – в определенной мере отражало.

Так вот жил я с мамой и бабушкой, а потом и с собакой напротив этого аморального заведения в доме номер 59 по улице Баумана. А классе в седьмом один мой друг придумал шутку следующего содержания: «Раньше он жил напротив венерического диспансера, а теперь живет напротив своего дома».

А вот и мой дом. Он мало изменился с той поры – только металлопластиковые окна появились.

Так выглядел фасад здания кожно-венерологического диспансера долгие годы (эта фотография не моя – найдена в Сети).

И вот однажды, примерно в 12-летнем возрасте, мне с какой-то сыпью по всему телу пришлось с бабушкой идти в этот самый диспансер через дорогу от моего дома, потому что он был не просто венерологический, а кожно-венерологический. Я не буду вспоминать про все меры гигиенической предосторожности, которые были предприняты, чтобы «зараза» с дверных ручек, столов, кушеток и всего прочего, к чему я прикасался, не переползла на меня. Я помню совсем другое ощущение – ощущение громадного удивления от того, что я увидел внутри, и что абсолютно не соответствовало репутации (как сказали бы сейчас, имиджу) здания. Высоченные потолки, старинная плитка на полу, зеркала, лестницы, перила, некоторые двери. Почти все это было старинное, неухоженное, но все равно красивое.

А все потому, что до революции в этом здании была расположена Главная хоральная синагога, о которой и поговорим.

В 1863 году позади уже имевшейся с 1855 года (или ранее) синагоги при помощи тогдашнего городского головы А.М. Байкова был выстроен теплый кирпичный молитвенный еврейский дом. Он находился на территории обширной усадьбы, принадлежавшей еврейской общине, между улицами Воронцовской (ныне – Баумана) и Канкринской (ныне – Ульяновской). В 1866 году здание сильно обветшавшей синагоги снесли, а на его месте к лету 1868 года выстроили новое двухэтажное кирпичное здание Главной хоральной синагоги по улице Воронцовской, 78-80 (ныне – улица Баумана, дом 70).

Автором проекта здания Главной хоральной синагоги, по всей вероятности, был старший городовой архитектор Ростова-на-Дону коллежский асессор Савицкий, строителями – А.Г. Каплун, С.И. Фрейшист и А.А. Данцигер. Немалые по тому времени средства на строительство в сумме 16 342 руб. 87 коп. были собраны во многом благодаря стараниям раввина, которым в 1863–1888 годы был Фабиан Осипович Гнесин, отец известного композитора М.Ф. Гнесина.

Торжественное открытие Главной хоральной синагоги Ростова-на-Дону произошло 30 августа 1868 года в присутствии городского головы А.М. Байкова, возвращения которого из поездки специально ждали. Открыв синагогу, А.М. Байков поблагодарил за оказанную ему честь открытия нового еврейского храма и указал на участие в торжестве лиц различных вероисповеданий из городской администрации и сливок общества. В этом он увидел начало решения поставленной им задачи «уравнять евреев в отношении общественного положения в городе с прочими гражданами».

В 1881 году к основному зданию пристроили с запада молитвенный дом на 150 мест. Вместе с уже имевшимся до этого молитвенным домом Главная хоральная синагога Ростова-на-Дону превратилась в крупный культовый и учебный (здесь же находилось еврейское училище Талмуд-Тора) комплекс, в котором с 1903 года располагалась и еврейская библиотека-читальня. В этой синагоге производил прием горожан ростовский раввин.

В 1924 году здание Главной хоральной синагоги было муниципализировано, но пока еще не изъято у еврейской общины. В середине 1935 года оно было национализировано и передано кожно-венерологической больнице (ныне диспансер). После этого здание было кардинально перепланировано (уничтожен молитвенный зал и обрамлявший его на уровне второго этажа балкон) и надстроено. При этом был искажен архитектурный облик здания.

Так что то, что мы видим сегодня, дает нам лишь общее представленном о том, как выглядело здание Главной хоральной синагоги до революции.

Конечно размещение кожно-венерологического диспансера в здании бывшей синагоги придавало истории элемент пикантности и душок издевательства над религиозными чувствами верующих евреев, но в принципе ничем не отличалось от размещения радиозавода в старообрядческой Покровской церкви или складов и цехов в тысячах других православных церквей по всей России, или обустройства конюшен в мечетях...

Так выглядит здание в наши дни.

Вот такая вот получается веселая невеселая история...