Сергей Чаплин, прокурор Ростовской области: «Я жалею, что моего сына воспитывает не улица»

Разговор с прокурором – это именно та беседа, о которой мало кто может мечтать, за исключением граждан с исключительно активной жизненной позицией и журналистов. Первые все еще надеются, что, если им сами не удается изменить этот мир, найти управу на ЖЭК или бессовестного начальника, то уж главе надзорного ведомства эта задача по плечу. Журналистам же всегда интересны личности во власти, а еще интереснее – личности, которые эти власти контролируют. Об открытости и открытиях 161.ru побеседовал с прокурором Ростовской области Сергеем Александровичем Чаплиным.

– Что, на ваш взгляд, самое сложное в работе прокурора?

– Уметь сформировать свою позицию на основе закона и уметь отстоять ее, несмотря ни на чье и ни на какое влияние. Ну и еще, конечно, суметь избежать профессиональной деформации – черствости, безразличия, равнодушия.

– Что такое человеческий фактор в вашей работе и может ли он присутствовать?

– Вот слова присяги «Сотрудники прокуратуры должны непримиримо бороться с любыми нарушениями закона, активно защищать интересы личности, общества и государства, чутко и внимательно относиться к заявлениям и жалобам граждан, соблюдать объективность и справедливость при решении судеб людей, а также постоянно совершенствовать свое мастерство и дорожить своей профессиональной честью...» В ней, по-моему, каждое слово – человеческий фактор: стремление к справедливости, желание трудиться... Но чаще всего словосочетание человеческий фактор употребляется, когда речь идет об ошибках.

Скажу так: мы не боимся испачкать свой мундир и открыто говорим в СМИ о сотрудниках, которые допустили ошибки, несовместимые с работой в прокуратуре. Вот осужден за незаконное участие в предпринимательской деятельности бывший прокурор Каменского района Манукян; решается вопрос о возбуждении уголовного дела в отношении бывшего прокурора Таганрога Шпенева. Еще об одном хочу сказать. Органы прокуратуры, благодаря своей функции и той ответственностью перед обществом, которая на них возложена, – самоочищающаяся организация. Если и попадет к нам какая-нибудь «пена», рано или поздно ее вынесет на берег. В любом коллективе видно, кто как работает и живет. Эту мысль я в первую очередь пытаюсь донести до сознания наших сотрудников при принятии их на работу.

– Прокуратуры разных регионов соревнуются между собой? А победа в таком соревновании разве не является косвенным подтверждением плохого состояния дел в сфере соблюдения законов в регионе?

– Между региональными прокуратурами соревнований нет. Статистические показатели, безусловно, важны. В первую очередь для того, чтобы правильно организовать работу, знать, где ее надо подтянуть, на что обратить особое внимание в будущем. Что же касается связи результатов нашей работы, так тут мое личное мнение такое: чем активнее работает прокуратура, тем ответственнее в своих поступках все должностные лица.

– Как вы относитесь к институту правозащитных организаций?

– Защита прав и свобод человека наиболее эффективна, когда в этот процесс вовлечены как государственные структуры, прежде всего – органы прокуратуры, так и институты гражданского общества. К сотрудничеству с общественными организациями мы готовы, поскольку они – одна из форм общественного контроля. И чем выше потенциал у таких организаций, чем они активнее, тем эффективнее будут защищаться права и свободы граждан. Мы всегда проверяем информацию о такого рода нарушениях, которая поступает к нам от общественных организаций. При необходимости – вмешиваемся. Другое дело, что правозащитные, как и правоохранительные организации, должны действовать в строгом соответствии с предоставленными им полномочиями. Когда некоторые правозащитники присваивают себе полномочия и милиционера, и прокурора, и, зачастую, судьи – это конструктивному взаимодействию не способствует.

– А какой вы видите роль СМИ в обществе? Как оцениваете работу ростовских журналистов? Справляются ли они с возложенной на них функцией?

– Средства массовой информации – это важная составляющая жизни общества. Они не только рассказывают нам о событиях в стране и мире, но и информируют общество о состоянии законности и правопорядка, повышают уровень правосознания, и – в конечном итоге – укрепляют законность. Надо сказать, что в нашей области СМИ занимают достаточно активную позицию, и о некоторых фактах нарушения закона в прокуратуре узнают от журналистов – мониторинг прессы проводим ежедневно. В «Комсомольской правде» написали, что в некоторых магазинах несовершеннолетним спиртное и сигареты продают, областная прокуратура поручила районным провести проверки. В итоге: 32 факта выявили, внесено 12 представлений, два предостережения и 28 дел об административных правонарушениях возбуждено.

«Вечерний Ростов» опубликовал статью о проблемах обеспечения газом – по представлению прокурора Ворошиловского района сотрудник ОАО «Ростовгоргаз» привлечен к дисциплинарной ответственности. И таких примеров немало. К сожалению, есть и другие примеры работы СМИ. Это касается случаев, когда некоторые обозреватели, корреспонденты присваивают себе полномочия едва ли не Всевышнего, берутся рассуждать о справедливости приговоров судов и работе правоохранительных органов, а за этими рассуждениями, нередко, стоит чей-то оплаченный интерес. К счастью, такие случаи достаточно редки.

– А ваше личное отношение к журналистам?

– Такого уж слишком негативного опыта общения с журналистами у меня нет. Неприятно, когда видишь, что человек обращается за информацией в прокуратуру, уже заранее зная, в каком ключе будет подан материал. Звонок к нам для него просто формальность. Все уже заранее расписано, канва определена. Это, на мой взгляд, неправильно. Логичнее собрать всю информацию, получить полное представление о сути дела, и расставить несколько акцентов. В противном случае выглядит все как проплаченный материал. А вообще, профессия интересная. Я в юности мечтал стать спортивным журналистом, кстати.

– Что в вашем понимании представляет собой «система ответственности власти перед обществом»? Как можно заставить депутатов принимать законы в интересах избирателей, а исполнительную власть – отвечать за просчеты? Или следить за этим должны только «люди сверху»?

– Заставить депутатов принимать законы, которые необходимы их избирателям, может только внутреннее убеждение народных избранников. Отвечать за проделанную работу надо посредством отчетов перед избирателями. Исполнительная же власть несет ответственность по вертикали, вплоть до высшего избираемого должностного лица – президента РФ. Там спрос серьезный.

– На ваш взгляд, насколько оправданной является в нашей стране неприкосновенность депутатов?

– Я считаю, что неприкосновенность депутатов должна быть сокращена. Слишком уж всеобъемлющ их иммунитет. Безусловно, уголовные преследования по идейным соображениям, из-за продвижения новых законов или политических убеждений неприемлемы в принципе. Но если речь идет о расследовании уголовных преступлений, то я не вижу причин, по которым депутат не может нести уголовной ответственности.

– Как вы оцениваете работу правоохранительных органов области?

– Увы: несмотря на то, что нет тех экономических и социальных предпосылок к развитию преступности, что были раньше, общее количество правонарушений, в том числе и особо опасных, продолжает расти. Вот подвели итоги полугодия – на 6,3% выросло количество зарегистрированных преступлений, а тяжких и особо тяжких – на 4,4%. При этом прокуратура особое внимание уделяет вопросу регистрации заявлений и сообщений о злодеяниях. Ведь только полнота учета преступлений позволит определить истинные масштабы преступности и принять адекватные меры по противодействию. За шесть месяцев 2008 года мы выявили более двух (!) тысяч ранее незарегистрированных преступлений. Хоть это и меньше, чем за такой же период в прошлом году, но оптимизма все равно не внушает – настораживают факты прямого укрытия преступлений от учета.

В первом полугодии прошлого года мы выявили 55 таких фактов, а в этом – 136. По каждому такому факту были проведены тщательный прокурорские проверки. Результат – девять уголовных дел в отношении сотрудников милиции. 148 представлений внесли в связи с выявлением нарушений законодательства об оперативно-розыскной деятельности. Эти цифры говорят прежде всего об активизации надзорной деятельности. Но принятие мер прокурорского реагирования не может и не должно становиться самоцелью. Наша работа может быть признана эффективной лишь постольку, поскольку оказывает влияние на раскрываемость преступлений.

– Как в идеале должны складываться отношения прокуратуры с милицией и исполнительной властью? У вас это получается?

– Несмотря на то, что произошли существенные изменения в уголовно-процессуальном законе, во взаимоотношениях органов внутренних дел и прокуратуры мало что поменялось. Мы по-прежнему работаем в едином ключе для достижения одной цели – изобличения преступников при строжайшем соблюдении законности. Своей главной задачей мы видим улучшение качества и эффективности расследования преступлений. В первую очередь нас волнует вопрос качества следствия.

В этом году мы уже вернули для дополнительного расследования 475 дел, в прошлом году этот показатель за шесть месяцев был в два раза меньше. Что же касается взаимоотношений органов прокуратуры с исполнительной властью, то они должны и складываются в рамках существующего законодательства, хотя в последнее время существенно расширились формы этого взаимодействия.

– Ваш любимый исторический персонаж?

– В большей степени я придерживаюсь принципа «несотворения кумира». Однако мировая и российская истории богаты личностями, которые вызывают у меня искреннюю симпатию. Меня всегда привлекали первопроходцы, открыватели новых земель... Такие люди, рискуя жизнью, совершали великие открытия, расширяли границы государства, абсолютно не думая о личной выгоде и ничего не прося взамен. С этой же точки зрения мне интересны политики, эпохально преобразовавшие государство – Петр Первый, Александр Второй, Столыпин. Из советского периода нашей истории я бы выделил Косыгина как выдающегося профессионала.

Организатора и в то же время, достаточно скромного и симпатичного человека. Ну, а если говорить об одном персонаже, то мне очень интересна неоднозначная фигура адмирала Колчака. Он после окончания военно-морского корпуса уволился из армии и посвятил себя тяжелейшим арктическим исследованиям. Колчак довольно многого достиг, но началась русско-японская война, и он на собачьих упряжках устремляется на Большую землю, чтобы вернуться в военно-морской флот и служить Отечеству. Этому призванию была посвящена вся его последующая жизнь. Адмирал Колчак борется за судьбу Родины до последнего. Вся его жизнь была подчинена долгу и совести, которые никогда не вступали в противоречие между собой.

– Как изменился имидж Ростова по сравнению с «лихими 90-ми» и что послужило тому главной причиной?

– «Лихие девяностые» – это своего рода штамп, не более. Это был период смены общественного строя, отсюда – и рост организованной преступности. В 98 году в Ростовской области было зарегистрировано 21 преступление по статье «бандитизм», в 2007 году таких дел было уже шесть. То есть снижение налицо. Кроме того, в июле 2008 года прокуратура области направила в суд дело в отношении организатора вооруженной банды, который 12 лет скрывался от правоохранительных органов. Сергей Юдин в 1992 году организовал бандитскую группу, которая несколько лет терроризировала жителей Волгодонска. Они убили технического директора «Атоммаша», сына генерального директора «Атоммаша», перестреляли лидеров нескольких конкурирующих преступных группировок. Члены банды осуждены были еще в 99-м к длительным срокам заключения, а Юдина только в прошлом году удалось задержать. И это не единичный случай. Сейчас мы слышим эхо 90-х: те, кто избежал ответственности 10-15 лет назад, сегодня уже не чувствуют себя так уверенно.

– А что изменилось? Почему тогда они могли себя чувствовать безнаказанными, а сегодня нет?

– Надо называть вещи своими именами. Полный паралич власти в 90-х годах не мог не сказаться на правоохранительной системе.

– Многие журналисты отмечают исключительную открытость Ростовской областной прокуратуры. Что это: выполнение команды «сверху» или ваша личная инициатива? И вообще, насколько открыты должны быть правоохранительные органы для прессы?

– Да, мы активно развиваем связь с прессой, не зависимо от вида СМИ и формы его собственности. Я считаю, что делать это необходимо для того, чтобы люди увидели, какую роль играет прокуратура в обеспечении защиты интересов человека и государства, укреплении законности и правопорядка. Это укрепляет статус прокуратуры, повышает степень доверия к ней. У прокуратуры есть четкая, налаженная система распространения информации о ее деятельности, которая вполне эффективно действует. С другой стороны, поймите: есть задачи сдерживания преступности и права граждан на получение общественно-важной информации.

Еще нигде и никому не удалось решить эту проблему в режиме бесконфликтного диалога. Скажу более – конфликт заложен в самом требовании: информацию о работе прокуратуры надо выдавать оперативно, с учетом социальных потребностей, а в то же время сведения должны быть объективными, проверенными и никакого разглашения охраняемых законом тайн.

Вспомните ситуацию с бунтом в 10-й колонии. Когда там все произошло – заключенные знали, родственники ждали, но правоохранительные органы хранили молчание. Молчали не потому, что не знали, а потому что реально занимались решением этой проблемы. Сведений о ситуации не поступало. Я по мобильному телефону передал информацию нашему пресс-секретарю, и тем самым блокада была снята. Иными словами, когда разглашение не угрожает проведению оперативных работ, информация о работе прокуратуры должна подаваться в полном объеме. Мы не делаем ничего такого, что бы следовало скрывать от людей.

– Вам на все хватает времени?

– Вопросы времени – это прежде всего вопросы организации работы подчиненных. Задача любого грамотного менеджера – найти тех людей, которые свою работу умеют выполнять правильно, в срок и с высокой долей ответственности. Только так удастся наладить эффективную работу. Один человек, каким бы гениальным он ни был, не способен решить задачи, поставленные перед всей командой.

– Какой должна быть настоящая женщина и каким – настоящий мужчина?

– Женщина должна быть красивой, умной и такой, чтобы с ней было приятно общаться. Это должен быть паритетный партнер для мужчины. Настоящего мужчину отличают его поступки и умение брать на себя ответственность. Многих из нас воспитывала улица. Сейчас я с большим сожалением вижу, что мой сын практически не общается со своими сверстниками на улице. Компьютеризация, что поделать.

В лучшем случае один-два живых контакта. А мужчина должен воспитываться в коллективе. Те, кто прошел закалку дворовыми законами и компаниями, поймут, о чем я говорю. Конечно, раньше улицы были другими. Сейчас любой родитель с ужасом думает о том, что его ребенок попадет под влияние нынешней улицы. Но я повторюсь: я жалею, что мой сын лишен того, что было в моей жизни.