Город для сказочницы: как поездка автостопом навсегда изменила судьбу Натальи Филимоновой

Сегодня гостья рубрики «Некоренные ростовчане» — Наталья Филимонова, детский писатель. Возможно, ее маленьким поклонникам особенно импонирует то, что сказки Натальи не воспитывают и не наставляют. Их главная задача — развлекать и прививать любовь к чтению.

Я родилась в Набережных Челнах. Там я жила до 12 лет, после чего моя семья переехала в Краснодарский край. Окончив школу, я решила поступать в вуз, но не в Краснодаре (я не очень его люблю), а в Ростове-на-Дону, в который когда-то влюбилась с первого взгляда.

Мое знакомство с городом произошло по воле случая — в 2001 году. Я заняла третье место на краевой олимпиаде по литературе. Призеры могли поехать в Тулу — на всероссийский этап. Но когда все это выяснилось, билетов на поезд уже не было. Что делать? На семейном совете решили, что мы поедем туда вместе с папой… автостопом.

В Ростов мы приехали ночью, лил дождь, было холодно, мы замерзли и проголодались, но когда оказались на Большой Садовой, которая светилась, как Лас-Вегас, город показался мне каким-то сказочным и нереально красивым. Старинные здания и фонари отражались в лужах и мокром асфальте. Я влюбляюсь в города сразу или сразу же их не люблю. Ростов безоговорочно вошел в первый список.

В 2002 году я поступила в Ростовский государственный университет. Проучилась два года на журналиста, и мне стало скучно. Тогда я пошла на философский факультет, который с успехом окончила. Не могу сказать, что в дальнейшем мне пригодилось философское образование, но учиться было очень интересно.

Моя мама и сестра все так же живут в Краснодарском крае, я часто бываю у них в гостях, но назад в те места меня не тянет. Я считаю себя ростовчанкой, хоть и продолжаю жить в съемной квартире, ведь в этом городе я прожила бóльшую часть своей жизни. И я по-прежнему люблю этот город, несмотря на то, что, конечно, вижу у него огромное количество недостатков.

Все мы знаем, что стоит сойти с Большой Садовой — и можно увидеть совершенно неприглядные дворы и улицы. Очень обидно, что разрушаются старинные дома. Обидно, когда в других городах видишь аналогичные дворики, которые ухожены, поддерживаются в порядке, за которыми следят. У нас бывает грустно видеть запустение и разруху.

При этом у Ростова есть своя собственная атмосфера, если хотите, характер. Для меня он чем-то похож на Петербург, потому что в него я тоже влюбилась с первого раза, — только с южным колоритом. А вот с Москвой и Краснодаром у меня не сложились отношения.

Ростов — город купеческий, открытый. Если вы спрашиваете на улице, который час, а вам отвечают: «Не приставайте к людям», — то это Москва. А если вы чихнули на улице, а вам сказали: «Будьте здоровы!», это Ростов. Люди здесь открытые, доброжелательные, как ни странно, они улыбаются друг другу.

Я пишу практически всю свою сознательную жизнь. В детстве это были какие-то взрослые вещи, стихи, а с возрастом доросла до детской литературы. Однажды я работала в журнале, и у редактора родилась идея запустить проект для детей. Мне поручили срочно придумать персонажа — ведущего для нового журнала. Я придумала забавную зеленую кикимору по имени Нюся, нарисовала ее, но проект так и не был реализован. А мне стало интересно, что это могла бы быть за героиня. Я стала сочинять ее историю, которая постепенно превратилась в мою первую сказку «Нюся из-за шкафа», которая была опубликована в издательстве АСТ.

После этого вышли еще две книги с теми же персонажами — кикиморой и домовыми — «Каникулы Теши Закроватного» и «Теша в поисках клада».

Сейчас я работаю над историями для другой серии. Это будет фэнтези для подростков.

В моем писательском портфолио есть и книги для взрослых, но я пока в них не уверена. Возможно, со временем я дозрею и до их публикации, но пока мне интересно сочинять сказки.

Самое сложное для любого писателя — это отпустить свое детище в большое плавание и перестать редактировать, потому что нет предела совершенству. Можно совершенствовать текст до бесконечности, и он никогда не увидит свет.

В моей первой книге девочка еще не пользовалась гаджетами, а спустя пару лет меня буквально упрекнули в том, что она морально устарела. В последующих сказках я учла это замечание, передовые технологии в них присутствуют, мои персонажи вполне современные, но я сознательно стараюсь, чтобы гаджеты не занимали слишком много внимания моих героев. Например, переношу основные действие в лес, в детский лагерь, где нет связи и смартфон из-за этого не работает.

Не то чтобы это было моей социальной позицией. Я полагаю, что можно находиться либо в виртуальном мире, либо во внешнем. Если событие происходит во внешнем мире, то виртуальный мир уже лишний. Он только мешает. Возможно, такое отношение к интернету объясняется тем, что по работе я сама провожу там слишком много времени. Я работаю удаленно и вынуждена круглосуточно находиться в Сети. Значительная часть моего общения и событий в моей жизни происходит именно в интернете. Поэтому своих читателей-детей мне хочется уберечь от этого.

У меня есть один глобальный принцип — в моих книгах никогда не умирают дети. Когда уходит из жизни ребенок, это в принципе противоестественно. Каждый из нас рано или поздно теряет родителей. Это бесконечно больно, но это должно происходить. Такова природа. Но если дети будут уходить раньше родителей, то это еще больнее и страшнее. Нельзя терять своих детей. Гибель ребенка — это неправильно, то, чего быть не должно. Это бывает в жизни, но это не то, с чем стоит знакомиться детям в том возрасте, для которого я пишу сказки: 6–10 лет.

Меня регулярно спрашивают, чему я учу в своих сказках. Я ничему не учу. Я считаю, что сказка не должна быть назидательной и нравоучительной. В детской литературе не зря существует два направления. Некие нравоучения, это викторианская литература, большая часть советской детской литературы, а есть литература, которую просто интересно читать. Это, например, мой писательский идеал — Астрид Линдгрен. Писательница, которую я безмерно почитаю, люблю с детства и перечитываю по сей день. Это Туве Янссон и многие-многие другие великолепные авторы.

По большому счету их книги учат гораздо большему, потому что они дают некую информацию, историю, а каждый ребенок, пропустив ее через себя, выходит на разные размышления, темы и выводы, в зависимости от его фантазии, образования, атмосферы, в которой он растет. Это гораздо эффективнее, на мой взгляд, чем говорить ему в лоб: «Мой руки перед едой!».

«Развлекательная» литература развивает читателя и прививает ему любовь к чтению, что намного ценнее. Я как писатель не ставлю перед собой цель — чему-то научить детей. Учить должны учителя в школе и родители. Я просто их развлекаю, надеюсь, что делаю это хорошо.