Как детский дом стал музыкальной школой

1920 год. Ростов и Нахичевань освобождены от белогвардейцев. Старые здания получают новых владельцев. В здание детского приюта, основанного на средства Ивана Хатранова, вселяются военные из 9-й Донской дивизии. А в это время на Кубани – точнее, в станице Уманской (ныне Ленинградской) – формируется орекстр «из сынов полка имени Жлобы и детей станичной бедноты».

Дмитрий Петрович Жлоба (1887–1938) – одна из колоритнейших личностей в ряду обладателей сомнительного статуса «герой гражданской войны». Создатель «Стальной дивизии», снявшей первую осаду Царицына, он долгое время воевал под началом одного из талантливейших советских полководцев, Думенко. Не только воевал, но и интриговал. И был в числе тех, чьими усилиями Думенко был осужден и расстрелян. После чего возглавил Вторую конную армию и был разбит в Крыму генералом Слащевым (прототипом генерала Хлудова из булгаковского «Бега»). Затем Жлобу перебросили в Грузию, где он сверг правительство, а заодно и изгнал турецкие войска. Неудивительно, что его именем называли полки в ту героическую эпоху.

И вот, дети из сынов полка имени Жлобы обучаются музыкальному искусству. В 1923 году дают первый концерт. А спустя три года решено перевести оркестр в Нахичевань-на-Дону. Но бывшее имение Ивана Хатранова, где предполагалось разместить детей, находится в центре борьбы между 9-й Дондивизией и исполкомом Донского округа. Тогда детскому оркестру передают соседнее домовладение, ранее принадлежавшее храму Св. Григория Просветителя (Сурб Крикор Лусаворич).

В состав домовладения входили два здания, разделенные воротами – одноэтажное и двухэтажное. Трудно сказать, когда над последним был надстроен третий этаж – до войны или после, но отдельные элементы первоначального декора первого и второго этажей до сих пор видны на главном фасаде.

Уже первые выступления детского оркестра (который тогда назывался оркестром детдома им. Жлобы) на новом месте произвели неизгладимое впечатление на тех, кому довелось его слышать. Известный театральный артист Качалов, посетивший город в 1926 году, заявил: «Этот оркестр – явление исключительное, если мы захотим показать на Западе полное достижение советского искусства, мы должны повезти этот оркестр малышей из бывших беспризорных, а не Шаляпина или академический балет». До Запада было еще далеко, а вот в Москву оркестр попал уже на следующий год, вызвав восхищение столичной публики.

Но в том же, 1927, году из детдома им. Жлобы «вывели большую партию детей в колхозы и на производство». Дальше – больше. Городской отдел народного образования разработал проект преобразования детдома в детскую музыкальную школу. По Северо-Кавказскому краю были разосланы письма с просьбами присылать детей со способностями к музыке в нахичеванский детдом. Но... «вместо музыкально-способных детей из округов, как будто нарочно, прислали детей безо всякого музыкального слуха. Больше того, среди них оказалось много глухих и слепых детей». От оркестра в 100 человек осталось только 24 музыканта.

ГорОНО решительно взялся за дело преобразования детдома в музыкальную школу. 1929 году маленькие музыканты вновь порадовали своим искусством москвичей. На одном из концертов оркестра побывал сам нарком просвещения Луначарский, который так проникся мастерством его участников, что подарил им комплект духовых инструментов. И это было весьма кстати: как писала газета «Молот» в 1928 году, «духовых инструментов в детском доме не имеется: главным учебным инструментом является балалайка».

Но вскоре «черная полоса» миновала: детдому наконец-то передали бывшее имение Хатранова. В двухэтажном здании, о котором шла речь в предыдущем очерке, был оборудован концертный зал. Глядя на здание с площади Толстого, можно заметить световой фонарь, устроенный над этим залом.

Долгожданное изменение статуса учреждения произошло в 1940 году: на базе детдома №2 (уже не носившего имя Жлобы, расстрелянного в 1938 году) была создана школа военно-музыкантских воспитанников Красной Армии. Поскольку она готовила будущие кадры для военных оркестров, школа была подведомственна Министерству обороны. Министерству народного просвещения РСФСР ее переподчинили только в 1956 году, хотя основной задачей школы по-прежнему оставалась подготовка военных музыкантов.

После войны коллектив школы продолжал расти. В 1965 году в ней обучалось 150 человек, в 1978 году – 170. И тут вновь пригодилось бывшее имение Хатранова. Согласно плану имения, составленному в 1922 году, справа от двухэтажного здания находились ворота во двор, а правее этих ворот был разбит сад. На его-то месте и построили в 1960-х годах новое здание для школы музыкантских воспитанников.

На металлических воротах, ведущих во дворы смежных домовладений, были сделаны изображения лир, как символов музыкального искусства, которому служат воспитанники школы.

Были трудности в жизни школы и в послевоенный период. В 1984 году на пост директора был назначен Александр Мишин, которому была поставлена задача устранить причины участившихся нарушений дисциплины учениками и повысить профессиональный уровень преподавателей. Но «новая метла» встретила ожесточенное сопротивление со стороны не только некоторых учителей, но и руководства ОблОНО, с 24 ноября 1986 по 13 марта 1987 года трижды увольнявшего Мишина (и трижды восстанавливавшего).

Корреспондент, описывавший это противоборство в октябре 1988 года, даже материал свой озаглавил: «Быть ли школе музыкантских воспитанников?». Сегодня можно констатировать: время дало положительный ответ на этот вопрос, и школа сохраняет свои славные традиции, давая детям возможность получить музыкальное образование.