Яков Мехтиев, генеральный директор компании «Ренат-транс»: «Как штурман Чернышев – супер!»

Если занять четверть городского рынка пассажирских перевозок, собрать коллекцию автомобилей, купить небольшую яхту и блистающий хромом тягач для прогулок по городу, интересно, чем еще можно заняться в Ростове? Оказывается, автогонками. Банальный стритрейсинг оставим зеленым юнцам, еще не знающим, что же такое – настоящая любовь к автомобилю. Они любят скорость, драйв, адреналин; но человека, прошедшего две войны и школу еще советского автоспорта, разве этим удивишь?

30 лет в автогонках – это не стаж, это диагноз. Но даже едва оправившись после больничной койки, где врачи «собирали» его в очередной раз, он мыслями уже там – на IV этапе чемпионата России по ралли рейдам, который за свои деньги он проводит в конце августа под Ростовом. О судьбе автоспорта и автоспорте в его судьбе сайт 161.ru побеседовал с организатором Бахи «Тихий Дон – 2008», генеральным директором компании «Ренат-Транс», российским пилотом заводской команды MAN Яковом Мехтиевым.

– Что вас привело в автоспорт?

– Думаю, недостаток адреналина. Но чтобы по-настоящему увлечься этим, не обязательно любить скорость. Нужна любовь к технике, искреннее ею увлечение. Я в армии научился водить все, что не летает.

– А правда говорят, что у каждой машины свой характер?

– А как же! С некоторой техникой у меня был такой контакт, что даже общаться приходилось. Разговаривал, уговаривал. Некоторые машины – как необъезженные лошади, некоторые – покладистые.

– А женский характер у машины может быть?

– Встречаются и машины с женским характером. Есть – с мужским. Мужской характер у КамАЗа. Это очень жесткая, очень тяжелая машина, и в плане управления, и для экипажа. В ней – нечеловеческие условия. MAN – более человечен, в нем все сделано для комфорта. Перед ее конструкторами в первую очередь была поставлена задача – обезопасить экипаж. А камазовцы заботились прежде всего о том, чтобы был мощный двигатель и машина не ломалась. Никто не думал о том, что человек – нежелезный. В машине отсутствую амортизаторы на кабине, кресло намертво прикручено к кабине, все эти удары и прыжки, которые так красиво смотрятся со стороны, оборачиваются для спортсменов тяжелыми травмами.

– Что, на ваш взгляд, мешает сделать машину комфортабельней?

– Раньше такая задача перед разработчиками не ставилась. Задача была – победить. У нас ведь всегда так: главное – результат, а о людях потом можно подумать.

– Это сохранилось до сих пор?

– Отчасти. Но главное не это. Очень жаль, что старая плеяда замечательных спортсменов-автогонщиков из-за несовершенства нашей техники сегодня ездит на инвалидных колясках или вот-вот в них пересядут. Ни у одного целого позвоночника нет! У многих стоят имплантанты, скобы... Все они – мои ровесники. Вот они уже заканчивают ездить, а на их место молодежь не спешит. Есть мальчишки, которые уже умеют многое. Но они-то видят: да, добиваемся многого, но какой ценой? Те же западные концерны заботятся о своих пилотах. Получается, что мы выступаем не на равных правах. Они достигают своих результатов в комфортных условиях, а мы – ценой здоровья людей.

– И что делать?

– Необходимо ужесточить технические требования для машин, которые принимают участие в международных ралли. Например, чтобы машины оснащались продольными амортизаторами. По стандартам безопасности наша команда не готова к соревнованиям с иностранцами. Это стало очевидно в ходе предыдущего Дакара (ралли Париж–Дакар – прим. ред. 161.ru), когда Володя Чагин со своим экипажем перевернулся... Они там перебились все...

– Но команде КамАЗа уже 30 лет, в стране накоплен колоссальный, в том числе и технический опыт. Почему он не используется, как вы думаете?

– Во времена СССР автоспорт в стране централизованно финансировался государством через систему ДОСААФ и министерство транспорта. Эти ведомства просто обязывали, для поддержания мастерства водителей, содержать автомобильные секции, кружки и пр.

– Это ведь замечательно!

– Для массового спорта – это было хорошо, что и говорить. Но для того, чтобы выходить на мировой уровень, совершенно не достаточно. Ездили-то на чем? На «жигулях», в которые сейчас мне даже страшно садиться. Удивляюсь, как мы на них гоняли, в горах даже бывало. Чтобы на равных выступать на мировой арене нужно много денег и отличная техническая база.

– Этот спорт может приносить деньги?

– За границей – да, у нас – нет. Опять же: мы изначально не были на это ориентированы. Поэтому отставали, отстаем и будем отставать еще очень долго. Популярность автоспорта на Западе дает широкие рекламные возможности, многие бренды стремятся засветиться на таких соревнованиях. И деньги крутятся немалые. Наши промышленники и предприниматели в рекламе с помощью нашей, отечественной команды пока не заинтересованы. На минувшем ралли Питер–Пекин вся команда MAN была увешана рекламой «Ренат-транс»: на бортах, на комбинезонах, на майках... Ребята из КамАЗа даже спросили так осторожно: «А что, «Ренат-транс» уже купил спортивную команду МAN?» Я говорю: «Нет пока, но мы к этому стремимся».

– Интересы вашей компании простираются дальше Ростовской области?

– Да не то что бы... Работаем в основном здесь, в регионе. Ну, есть фирма в Германии. В США...

– В США? А что вы делаете в Америке?

– Возим сюда их грузовики. Для себя и на продажу.

– Ясно: подрываете отечественный рынок...

– Ну почему? Американские грузовики реально выгоднее наших. Уже доказано: на том же самом объеме топлива «американец» выполнит работы в четыре раза больше нашего.

– Так он же и стоит в разы дороже!

– И заработает мне денег в разы больше. Я же коммерсант, я умею считать деньги. Возьмем «немцев»... Они стоят даже дороже «американцев», но практически не ломаются. Затраты на обслуживание – мизерные.

– А как же наши дороги и «оч.умелые ручки» механиков?

– Не поверите – все выдерживают. И запчасти в любом магазине можно купить. А мы вот купили камазовские автобусы – НефАЗы. Поставили на маршрут в городе. В первую же неделю на нем «летит» ТНВД... Там такой сложный подшипник... Так вот, чтобы его заменить, надо снимать... весь двигатель целиком. Через пять тысяч километров выходит из строя тормозная система. Ну что делать – едем в сервисный центр КамАЗа в Ростове. Поглядев на эти автобусы, руководитель центра ставит резолюцию: «Запретить эксплуатацию этих автомобилей»! Специалист камазовского центра не разрешает эксплуатировать камазовские автобусы, потому что они не могут гарантировать безопасность пассажиров и окружающих.

– Так у российского автопрома есть будущее?

– Нет.

– А у российского автоспорта?

– Эти вещи взаимосвязаны. Я вам пример приведу, и вы все поймете. Вот Игорь Коновалов уже давно «гоняется», еще в советском автоспорте начинал. Сейчас он – в заводской команде MAN по дрэгрейсингу. Это трасса «Формулы-1», только по ней грузовики гоняются. Мой сын Ренат в свои 20 лет – тест-пилот той же команды. Вот такое будущее. А все российские соревнования по ралли-рейдам и в классическом ралли проходят на чем: «Мицубиши», «Субару», «Опели» и т.д. И для того, чтобы заявить, что в России есть свой автопром, сделали национальный класс, в котором соревнуются наши машины. Честно сказать – убогое зрелище.

– Вы были инициатором проведения Бахи в Ростове?

– Да. Первые три этапа прошли по Питером, в Вологде и в Волгограде. Я в Волгограде участвовал на так называемой «боевой техничке», немецкой. Это тоже спортивная машина, просто менее «заряженная», чем основной борт. Так вот, в Волгограде стартовало восемь КамАЗов и я один на MAN в классе грузовиков. Первый день мы шли вторыми – впереди был пятикратный победитель Дакара Володя Чагин. Мощность двигателя в машине Чагина – 1200 лошадиных сил. Объем двигателя 19 литров. В моей машине объем двигателя 7 литров и 450 лошадиных сил. К сожалению, на сложном участке у нас оборвало стабилизатор, оказались пробиты ресиверы, и мы встали на день. Нам дали пенализацию – 10 часов. А финишировали мы пятыми.

– В нынешнем мероприятии будет участвовать?

– В Бахе участвовать не буду – это нетактично по отношению к другим участникам гонок: я готовлю трассу и сам по ней буду ездить. Это неправильно, хотя кое-где и такое встречалось. Этот этап чемпионата будет уникальным в своем роде. Здесь мы впервые применили многие европейские технологии, в плане безопасности, например. У нас даже будет работать два вертолета на случай, если понадобится помощь. В такие места, куда не сможет добраться машина скорой помощи. Система безопасности через оповещение – в случае ЧП, пилот может нажать специальную кнопку и через спутник в штабе узнают о неполадках.

– Насколько я поняла, организация этих этапов чемпионата в России полностью лежит на плечах энтузиастов. Это так?

– Абсолютно. Да еще с каким трудом удается это делать! Я имею в виду взаимодействие на местах. Вся финансовая затратная часть лежит на моей компании. Я – генеральный спонсор. И организатор, и председатель федерации автоспорта Ростовской области... Одна только церемония закрытия и банкет обойдется в полмиллиона рублей. Все лежит на моих плечах, а два месяца назад я разбился в степях Казахстана. Меня шесть часов доставляли в госпиталь на вертолете. Позвоночник в двух местах сломан, травмы внутренних органов, гематомы.

– И что, никто не помогает?

– Ну вот министр спорта наш мне говорит: «Яков, я бы готов тебе выделить средства, но это мероприятие не заложено в планы министерства...»

– Стоп. IV этап чемпионата России – «не заложено в планах»?

– Никак.

– А это справедливо?

– Я считаю, что нет. Но что поделать – это не нужно никому. К мэру я не обращался, хотя наш мэр – энтузиаст, ездил штурманом со мной...

– Михаил Анатольевич был штурманом в вашем экипаже?!

– Да, на джипе. Это было во время одного из предыдущих этапов чемпионата России, который проводился у нас по инициативе компании R-Jazz. Как штурман он просто уникален: такой серьезный, ответственный, скрупулезный, он отлично управлялся с gps-навигатором, нигде ни разу не ошибся! К сожалению, он слишком занятой человек, а для того чтобы эволюционировать, развиваться, надо уделять этому занятию много времени.

– Имея где-то четвертую часть рынка городских перевозок, вы, наверняка, хорошо знакомы с транспортными проблемами Ростова. И я уверена, имеете свою точку зрения на то, как их можно решить...

– Скажу прямо: виной тому некомпетентность чиновников, которые занимаются транспортными проблемами, не имея никакого представления о том, что такое транспорт. Вы посмотрите: явно ангажированный, неудобный для города маршрут от ГПЗ-10 через Садовую куда-нибудь до Чкаловского – это же неправильно. В советское время все было четко: делали разворотные кольца. Например, с Западного пришел автобус, на Московской разворачивался, пассажиры пересаживались и ехали в другой конец города. Когда появились маршрутные такси, все постарались завязать маршруты на всегда рентабельной Б. Садовой. Делалось это в те смутные времена, когда прав не было, были понятия. Это же живые деньги. Все теневики ринулись в этот рынок, и преступные группировки имели очень большое влияние на тех, кто принимал решение о формировании маршрута. К этому добавились необъективные конкурсы, когда маршруты получали люди, не имеющие ни внушительной базы, ни устойчивых коллективов, ни опыта.

– Но вы тоже, считай, отхватили четверть рынка...

– Я ничего не отхватил. Я занял пятое место в конкурсе, хотя считаю правилом хорошего тона, чтобы транспортная компания имела свой автоклуб. При этом ни одно транспортное предприятие города не может похвастаться тем, что им руководит заслуженный мастер спорта. Лично руководит.

– А вам приходилось давать взятки?

– Никому. Матерью клянусь – царствие ей небесное.