Оставьте в покое кумиров!

– Не ходи, Суворов, через Альпы, –
Говорил ему Наполеон.
– Здесь твои орлы оставят скальпы,
У меня тут войска – миллион.

Но упрямый проявляя норов,
В ратной сформированный борьбе,
Александр Васильевич Суворов
Про себя подумал: «Хрен тебе».

Конечно, любой человек знает, кому принадлежит этот суперпатриотичный хит поэзии «новой волны». Но есть и не очень замороченные граждане, думающие, что это фольклор, достояние народа. Я, например, в детстве видела эти строчки в стенгазете, написанными каким-то школьным активистом авторучкой, без авторской подписи, с сердечком в конце. А ведь это наш современник написал, сегодня поливающий грязью и поливаемый грязью – гениальный поэт Игорь Иртеньев.

Я обожала раннего Иртеньева, как и Лию Ахеджакову, нашу советскую Джульетту Мазину. Всегда хотела на нее походить. Потому что маленькая и смешная женщина – это женщина-душа. В ней только чистый свет, в ней нет места для ненависти...

Оказывается, есть. И в ней, и во мне, и во всех вокруг. И много ненависти в тех, кто «за добро и справедливость, и за мир во всем мире».

За годы службы между мной и людьми, которые меня учили или со мной учились, образовалась пропасть. Но станет ли большим откровением, что часть «интеллигентско -думающего сообщества» не просто настроена оппозиционно, но в отличие от нас, силовиков, именно агрессивно настроена.

То есть наши в сферах молча пыхтят под тяжестью броников, а те, что налегке, в перерыве между офисом и Тенерифе, им за это н-нна – омоновский вальсок между ног. И так двадцать лет, с завидной периодичностью. Так кто «за мир во всем мире», ребяты? Или как всегда, по Маргелову, «как мир – так сволочи, а как война – так братцы»? (Лебедь после перефразировал, но смысл остался прежним).

Так пусть мы будем подольше сволочами – для вас, кто молчал, когда моим воевавшим коллегам нечего было есть, и так по легенде, от голода, родился из нищего омоновца 90-х знаменитый теперь писатель Прилепин. Когда в ходе антимилицейской (читайте – антигосударственной) кампании, и с помощью нее пытались сменить власть в стране, и теперь все делают вид, что ничего подобного не было. Я все время думаю, почему же они молчали тогда…

Но прежде чем вы мне, мои комрады и не очень, зададите свои вопросы, я, воспользуюсь случаем, задам свои.

Есть ли разница между бегством и отступлением?

А между Моне и Мане?

Между стрингером и свингером?

А между голубым небом и … ну, просто голубым?

Желание сравнить пушистое с кислым и белое с круглым, вера в то, что уникальному возможно найти такой же уникальный аналог, приводит людей к отрицанию целого пласта культуры. Вот Улицкая – это литература. А Стариков и Панарин – политика. Вот я для полицейских – журналист, а для журналистов – сотрудник полиции. Порой обидно, но факт. Так здравомыслящий человек способен уйти от упрощения действительности, понять, что мир сложнее устроен. И когда те, кого мы уважали больше всего, на чьих песнях и книгах выросли, против нас – это всего лишь испытание.

Когда-то эти люди сделали нас лучше и сильнее. Считайте, что их творения прошлого – это наш заслуженный трофей, который глупо оставлять, который пригодится. Но нивелировать их творчество... Для многих из нас это все равно, что убить часть себя. Вот к чему я вас призываю. Забирает боец с убитого товарища оружие и добротную обувь, и благодарит его мысленно. Так я искренне благодарю Иртеньева за стихи об альпийском походе.

Лично для меня Веллер навсегда останется Веллером, а Макар Макаром. Как и Шевчук в свое время остался Шевчуком, а не стал Юрой-музыкантом.

И если я, в погонах, здесь свободно пишу об этом – это лучшее доказательство того, что у нас адекватная страна с адекватным президентом. Чтобы ни говорили наши с вами кумиры.