Игорь Бураков, исполнительный директор Агентства инвестиционного развития: «Создание агентства – это наступление на чиновничество»

О борьбе с коррупцией говорит президент. С ней собираются бороться, создавая специальные законы. Силовики с чувством выполненного долга придумывают названия для новых комиссий, призванных побороть взяточничество и круговую поруку во власти.

На этом фоне очень странной выглядит инициатива ростовского губернатора, которая напрочь лишила местных «удельных князьков» права диктовать свои расценки для приезжих инвесторов. О том, кто и как превращает регионы в инвестиционно-привлекательные, 161.ru побеседовал с исполнительным директором Агентства инвестиционного развития (АИР) Ростовской области Игорем Бураковым.

– Насколько мне известно, структуры, аналогичной АИР, в других регионах нет или, по крайней мере, не было в ту пору, когда появились вы. Можете рассказать, с какой целью было создано агентство?

– Цель простая – создание нового инструмента для привлечения инвестиций в Ростовскую область. Что бы их было больше. Потому что именно от инвестиций зависят все остальные социально-экономические показатели. Есть инвестиции – будут расти зарплаты, будет налогами пополняться бюджет.

Власти Ростовской области это поняли давно, они последовательно двигались по пути наращивания объема инвестиций. Создавали привлекательное законодательство, работали точечно со всеми крупными предприятиям области. На каком-то этапе появилась идея создания агентства. С этой идеей Виктор Ефимович Дерябкин, будучи главой министерства экономики и внешнеэкономической деятельности, пришел к губернатору. Так появилось первое региональное агентство в России. За границей таких агентств много. Кстати, мы изучали их опыт работы.

– Сравнивали, кому легче?

– Да, у них условия работы куда более лояльные, чем у нас. Прежде всего с точки зрения оценки эффективности.

– Вы кто? Чиновники? Коммерсанты? Общественники? АИР – общественная организация? Некоммерческое партнерство? Вы созданы для извлечения прибыли?

– Нет. Мы необычная компания. Да, мы были созданы по инициативе власти. Но мы – не новый департамент и не министерство. Мы – не чиновники, это принципиальный момент. Такое положение позволяет нам обходиться без волокиты и бюрократических проволочек, согласований всяких при принятии важных решений. Кроме того, мы можем платить зарплаты, адекватные рынку, и привлекать на эти зарплаты хороших специалистов.

– Кто платит? Иностранные инвестиционные агентства помогают зарубежным бизнесменам открывать бизнес в новой стране и за это получают свое вознаграждение...

– Аналоги нашего агентства есть в разных странах мира, например, в Ирландии, в Словении, в Болгарии. Они были созданы раньше. Везде эти агентства имеют контракт с государством. Мы в данном случае имеем контракт с регионом. По этому контракту ежегодно нам платят определенную сумму. Как мы ее расходуем, это исключительно наше дело.

– А как же с вас спрашивают за казенные деньги?

– Вот здесь мы возвращаемся к главному – к оценке нашей эффективности. Региону все равно, как мы тратили его деньги: работали ли мы семь дней в неделю по 24 часа в сутки или у нас один рабочий день – в среду после обеда. Есть только один показатель. Это объем стартовавших при нашем участии инвестиционных проектов на территории Ростовской области. В первый год нашей работы в контракте было записано, что мы должны привлечь 310 миллионов долларов в 2005 году. В 2006 году эта цифра составила 350 миллионов, потом было 400, сейчас у нас план на 2008 год 450 миллионов долларов. В начале мы думали, что это невыполнимое задание. Заметьте: чиновников не волнует, какие мы инструментарии используем. Нас не надо подгонять каждый день. Потому что у нас есть одно задание. И если мы его не выполним, то все. Разрывается контракт, выплачиваются штрафные санкции.

– В первый год создания потребовать с не имеющего опыта работы агентства 350 миллионов долларов инвестиций?! Довольно фантастический проект, на мой взгляд...

– Мы в первый год привлекли 623 миллиона долларов, что называется перевыполнили контрактное задание. В 2007 – в два раза перевыполнили, перешагнули один миллиард. При этом сумму контракта нам не увеличивают. В этом есть своя логика. Самые больше расходы, как правило, на старте. Кроме того, то, что мы были созданы по инициативе власти, еще не означает, что у нас только один контракт.

– Мы также развиваем консалтинг, связанный с привлечением инвестиций. И у нас достаточно много клиентов, с которыми мы закончили работать по госконтракту. Эти компании, получив от нас сервис, видя нашу компетентность и эффективность, продолжают с нами работать. За ними мы закрепляем менеджеров и продолжаем решать самые разные задачи. Начиная с помощи в оформлении рабочих виз и заканчивая поиском дефицитных специалистов. Конечно же, это не основная наша деятельность. Основное – это госконтракт. Все наши ключевые ресурсы всегда сосредоточены на выполнение именно этого заказа.

– Вы говорите, что с вас спрос строг. А что, западные агентства как-то по-другому оценивают, не по количеству реализованных контрактов?

– Эффективность иностранных агентств, подобных нашему, оценивается гораздо мягче. По этому поводу даже в Ростов приезжали представители Всемирного Банка. Они изучали наш опыт потому, что именно у нас оказались самые жесткие условия работы. В других странах эффективность инвестиционного агентства измеряется, например, количеством контактов.

Например, провели 100 переговоров. И все. Что-то выросло из этих переговоров, не выросло – уже не волнует. У нас этих переговоров бесчисленное множество. Но нашего заказчика – администрацию Ростовской области – не волнует их количество. У них нет эйфории от того, что у нас ежедневно какие-то делегации из самых разных стран мира, переговоры… Нам засчитывается только стартовавший проект – открытие завода, фабрики.

Есть другие критерии оценки. Скажем, кого-то оценивают по той работе, что он проделал для продвижения региона, формирования его инвестиционной привлекательности. Здесь вообще что-то измерить трудно. Например, в Испании вся деятельность направлена на привлечение туристов, и их количеством измеряется эффективность. В этом году столько приехало, в том – столько, а если приехало меньше, чем ожидалось, значит, провели работу на будущее. В этом смысле у нас самые жесткие условия. Мы не похожи на других.

– Да, тяжеловато получается. С одной стороны отвечать надо перед руководством области, с другой – «капиталистические джунгли», где выживает сильнейший.

– Зато такой формат отношений с администрацией что сделала? Мы автоматически не занимаемся неэффективными направлениями и инструментами. Ведь в деле привлечения инвестиций можно сделать очень много всего полезного. А мы концентрируемся на самых эффективных направлениях и этим занимаемся в первую очередь. Такая оптимизация у нас происходит автоматически.

– ...чтобы у администрации области не возникло вдруг ощущения, что деньги в вас она вложила зря?

– Ну, у администрации области такого впечатления нет уже давно. Вообще-то это был такой достаточно смелый шаг, совершенно не свойственный для чиновников. Принято считать, что чиновники стараются как можно больше полномочий для себя выхлопотать, раздуть штаты, создать еще несколько новых министерств, департаментов. Так ведет себя бюрократия по всему миру, не только в России или Ростовской области.

Но в нашем случае решение о создании АИР было принято на самом верху. Губернатор принял такое решение, однако мгновенные результаты не могли появиться в первый месяц или два. Был такой период, когда нас одолевали всяческие сомнения – работает это, не работает.

Сегодня сомнений нет, потому что пятилетний контракт мы выполнили за три года. В прошлом году мы его уже начали перевыполнять. Кроме того, другие регионы, посмотрев на наш опыт, начали перенимать наш опыт. По состоянию на весну этого года уже в 43 регионах РФ были созданы агентства, подобные нашему. А в прошлом году минэконмразвития России признал нас лучшим региональным инвестиционным агентством.

– По идее вы должны иметь неплохие полномочия, поскольку созданы по инициативе властей. Например, прийти в ЗС и сказать: «Нам нужен вот такой закон»?

– Мы появились не на пустом месте. Вначале была принята стратегия развития Ростовской области. В ней прописан один из инструментов – создание специализированного агентства. Тогда же был принят специальный закон об инвестициях №51, там об агентствах – целая глава. В разделе «Права и обязанности агентства» обязанностей много прописано, и ни одного пункта о правах. Выглядит как нонсенс, но вот так все обстоит… Полномочий у нас на самом деле никаких нет. Потребовать ни от кого ничего мы не можем. Мы можем только предлагать. Если наши предложения здравые, то они принимаются.

– Чиновников не раздражает деятельность агентства? Не к ним инвесторы с поклоном идут, а к вам, все по закону...

– Создание агентства – это наступление на чиновничество . Это изначально рассматривалось как антикоррупционный механизм. Ведь когда приходит инвестор, ему необходимы какие-то согласования. Он начинает искать ходы-выходы. А в России, известное дело, коррупция – это один из двигателей прогресса. То, что нельзя решить годами, с помощью коррупции решается за месяц. Наша ключевая особенность заключается в том, что мы с инвесторов не берем никакой платы. Это как дополнительный сервис для них в Ростовской области, эдакое «единое окно». Наши расходы субсидирует бюджет. АИР – это антикоррупкционный инструмент.

– Как вас находят потенциальные инвесторы?

– Не компании идут к нам, а мы идем к инвестору. Мы его находим. Мы постоянно мониторим рынки. Например, заметили, что в этом сегменте наблюдается рост – идем к лидерам и говорим: «Ожидается рост мощностей, давайте рассмотрим возможность строительства завода в Ростовской области». Раньше инвесторы сами не знали, куда идти, с кем встретиться. Как прийти в регион?

Сразу идти на прием к губернатору? Это тоже не просто: день у высших чиновников расписан по часам. Нужны заместители, а к какому лучше? И потом, далеко не все зависит от региональной власти. Есть федеральные структуры. В Ростовской области для этих целей есть единое окно – АИР. Наши услуги для инвесторов бесплатны, потому что интересы у нас совпадают полностью. Им надо стартовать с проектом в короткий срок с минимальными издержками. Нам надо, чтобы они стартовали именно у нас, чтобы где-то не оказались условия лучше и инвестор не ушел туда.

Если проект не стартовал, у нас в отчетности – ноль. Сколько бы мы не потратили времени и собственных средств. А если все начало работать, нам идет в отчетность стоимость этого проекта.

– Тяжело заманить сюда инвестора?

– В Ростовской области, как и в целом по России, основная проблема – это инфраструктурные ограничения. Надо создавать инженерные коммуникации, чтобы при строительстве заводов не возникали астрономические суммы. Нужны дороги, газ, водопроводы, элетроподстанции и так далее. Мы эту информацию доводим до властей. Благодаря такому взаимодействию в области впервые в России стали возникать так называемые промзоны. Вот уже Ново-Александровская промзона заполнена, Азовская заполнена на 70%. В этом и заключается наша задача: подсказать властям, как во всемирной борьбе за инвестиции Ростову оказаться чуть впереди. А борьба идет без преувеличения по всему миру.

– Отличительная черта государственных структур – неповоротливость в принятии решений. А ведь в бизнесе очень многое зависит от скорости реакции на вызовы рынка.

– Власти Ростовской области в этом смысле тоже весьма мобильны. Они часто консервативны в таких вещах, как принятие бюджета и распоряжение его средствами. Если вы посмотрите на статистику, то увидите, что у области нет внешних займов, нет больших внутренних займов. Одним словом, очень аккуратно с деньгами обращаются. Но в то же время там видят большой потенциал роста от вложений в индустриальные парки или промзоны.

На каждый бюджетный рубль 125 рублей инвестиций. Это фантастический показатель. Похожие индустриальные парки уже создали Санкт-Петербург, Калуга, но там эффективность колеблется – 1 к 25. Так что власти осторожно к этому подходят, но осторожность в их случае – не значит медленно. Это касается и законодательной, и исполнительной власти.

– В запале погони за инвесторами можно не заметить, что иностранные гости просто перенесут к нам свои «грязные» производства, которые не хотят строить у себя?

– Наша позиция такая: области нужны любые заводы, кроме экологически вредных. И если вы посмотрите на тех инвесторов, что мы привели в РО, то для них экология – на первом месте. И никакой дополнительной нагрузки на нашу природы они не принесли. Мест для заводов в области еще достаточно. Можно построить здесь тысячи заводов без ущерба для природы. Технологии шагнули очень далеко, современное производство, если вы посмотрите на современные заводы, вы не увидите ни дыма, ни пара. При этом мы стараемся работать с лидерами тех или иных отраслей, потому что у лидеров наиболее прогрессивные технологии.

Почему мы стараемся делать упор на индустриальных инвесторов? Потому что они дают наибольшую добавленную стоимость. Возьмем, к примеру, ретейл. Его полезность для ВРП состоит лишь в том, что потребительский рынок развивается и больше работает «в белую»… Ну, это всем известно: сети работают «в белую», рынки – «в черную»… Такое «обеление» торговли дает существенную прибавку в налоговых поступлениях. Но рынок потребительский от этого не увеличивается. Когда приходят новые производства, это самый большой вклад в ВРП, потому что мы продаем свою продукцию во вне – в другие регионы, в другие страны. Это добавка идет в экономику и очень серьезная.