Анна Цуканова, актриса сериала «Восьмидесятые»: «У современных людей стало больше проблем. Раньше не было таких проблем, как, например, закончившиеся на мобильном телефоне деньги»

– Чем занято ваше время помимо съемок в «Восьмидесятых»?

– Я готовлюсь к съемкам в «Темном мире» Олега Асадулина и в картине у Александра Митты. Там я сыграю ученицу Шагала. Кроме того, я снялась в арт-хаусном проекте у Владимира Епифанцева, где сыграла певицу. Пела, правда, под фонограмму, но все равно было непросто сделать так, чтобы выглядело правдоподобно.

– Анна, сериал «Восьмидесятые» целиком состоит из ностальгии по былым временам. Насколько вы склонны к ностальгии?

– На самом деле, чем старше становишься, тем тебе интереснее, с чего все началось. В институте мне казалось, что нет ничего скучнее античной литературы. А сейчас это представляется безумно интересным. Поэтому мне кажется, что сериал «Восьмидесятые» стал популярен не в последнюю очередь из-за интереса молодежи к времени их родителей. Это как возвращение к истокам.

– Какие интересные моменты того времени вы особенно отметили для себя?

– Мне кажется, у современных людей стало больше проблем. Раньше не было таких проблем, как, например, закончившиеся на мобильном телефоне деньги. Не было такого изобилия вещей и, соответственно, с ними связанных проблем. Поэтому люди больше внимания обращали на взаимоотношения. Может, поэтому и семьи были крепче. Люди были включены друг в друга, как моя Катя – в Ваню.

– В новом сезоне «Восьмидесятых» она продолжит так же слепо его обожать?

– Нет, Катя будет меняться. Я читала сценарий и сделала вывод, что сценаристы начали писать роль под меня. Они уже поняли, что я не такая наивная и милая, какой кажусь на первый взгляд, поэтому Катю ждут серьезные перемены. (Улыбается.)

– В продолжение разговора об истоках: вы знаете историю своей семьи?

– В моей семье все строилось на обмане. (Смеется.) Во-первых, мой папа сказал маме, что он племянник Шукшина. Он просто пошутил, а мама поверила. А мама сказала папе, что ей 19 лет, хотя на самом деле ей было 29. Так что получилось, что отец младше мамы на 10 лет. Сейчас ему 41 год, он живет в Америке, очень молодо выглядит, и когда я приезжаю к нему в гости, все думают, что он мой бойфренд. (Улыбается.)

– А почему ваши родители разошлись?

– Может, сказалась разница в возрасте, может, какие-то еще факторы. Но я не виню ни отца, ни маму. К тому же я никогда не чувствовала, что меня кто-то бросил.

– Отец сразу после развода уехал в Америку?

– Нет, он жил в других странах, а мы с мамой какое-то время жили в Италии. Для меня Милан – второй дом, я знаю, как объехать его на велосипеде. А год назад я приехала в Милан с фильмом «Брестская крепость» на кинофестиваль. Была этому очень рада.

– Интересно, кольцо обручальное у вас есть?

Мы с моим мужем Александром Коттом не расписаны, потому что я считаю эту процедуру бессмысленной. Недавно у моих друзей была свадьба. Только представьте: я платила деньги музыкантам, чтобы они не играли вальс Мендельсона. Мне кажется, это ужасно пошло. В результате вместо Мендельсона они сыграли «Let it be». Мне кажется, если люди друг друга любят, жениться им ни к чему. А кольца я терпеть не могу: они натирают мне пальцы и все время мешают. Друзья называют меня пацанской версией девчонки. И вообще все мои лучшие друзья – мужчины. Они многому меня научили. Объяснили, например, что не стоит верить словам – они ничего не значат – только поступкам.

– Неужели вы вообще никогда не планировали зарегистрировать брак?

– Я не понимаю, зачем обязательно надо жениться?! Нет, была идея зарегистрировать брак, когда родился сын. Но у нас совершенно не совпадали графики. Только договоримся, как то меня, то Сашу вызывают на съемки. Поэтому я просто взяла фамилию мужа, и все.

– А какую роль в воспитании сына играет папа?